Семья - [23]

Шрифт
Интервал

Но сестра стремительно, в трех словах, нарисовала перспективу на ближайшие десять лет и помчалась кормить мужа, а матери предстояло думать об этой перспективе, волноваться, мучиться, надеяться на чудеса и фантазировать: как славно было бы, если бы сын завтра пошел в школу, и приводил в гости одноклассников, и начал бы ухаживать за хорошей девочкой из приличной семьи, ухаживать правильно — дарить цветы и водить в кино, а не слонялся там, где водятся опасные тридцатилетние тетки!

Он должен был вернуться в школу и стать таким, как все: в меру ленивым, но понимающим необходимость получать знания. А мать была готова поддержать это возвращение материально.

С велосипедом не получилось, но эти деньги можно потратить на хорошие штаны и куртку, на школьный рюкзак и конфеты для учителей, если пойти к классной с конфетами, она что-нибудь придумает. А потом, когда все наладится, можно будет начать откладывать деньги на стоматолога. Никуда он, стоматолог, не денется.

5

— Правда, интересно кадр выстроен? — спросила Джимми.

— Да, — согласился Мерлин.

— Чтобы так снять мостки, пришлось на дерево залезть. Но ведь получилось?

— Получилось.

Они были в офисе одни — и не одни. Джимми сервировала кофе на двоих как раз на маленьком столике, под фотографиями. В соседней комнате Ян, Нюшель и новенькая, Маруся, которую привел Волчище, мастерили бумажные мантии для поздравления — юбиляру исполнялось семьдесят пять, и Джимми придумала, что к нему явятся с комплиментами прожитые им годы, нарисованные и раскрашенные гуашью. Живописцы хохотали, и Мерлину очень хотелось заглянуть к ним, посмотреть, что их так смешит. Но Джимми не пускала — то есть, не держала за пуговицу, но ее речь словно по рукам и ногам вязала, пеленала, как малое дитя, — и не вырваться…

— Это было рано утром — видишь, какой свет? Мы нарочно встали ради этого света. Дерево заранее присмотрели. Было прохладно, и я завернулась в одеяло — такое серое колючее одеяло, Сашка Режинский его привез и называл солдатским…

Джимми замолчала, словно спрашивая: помнишь? как это — не помнишь? должен помнить…

Мерлин ничего не понимал в солдатских одеялах, но приказ разбудить воспоминания сработал: он увидел, снизу вверх, как стройная девочка лезет на антресоли за резиновыми сапогами, он услышал мужской голос: «Маришка, ты куда это — на ночь глядя?» Ответа он не услышал, но как-то понял — девочка с компанией ровесников едет на два дня купаться и загорать, а сапоги — им кто-то пообещал покатать их верхом, где-то поблизости от базы отдыха есть конеферма. Маришка была счастлива, ее личико сияло — и вдруг рассыпалось, разлетелось воспоминание, словно состояло из ярких точек, и они стали гаснуть, и разум, ловя последние, впал в отчаяние: какая река, что такое — «неферма»?..

— А про кладбище рассказал Шурка. Тогда вокруг были сплошные Сашки, надо было их как-то различать. Режинский — Сашка, Гликман — Санька, Марчук — Шурка, Невзоров — Санчо… — она опять замолчала, давая Мерлину возможность вспомнить. — Он на пари там переночевал — в спальнике и с большим запасом пива. Стена была потрясающая, но пейзаж — какой-то неживой. Нужно было создать впечатление, будто там кто-то был и только что ушел. Ну вот, придумали стул — и везли его в трамвае, Шурка ехал на этом стуле, и вдруг вошел контролер. Мы стали объяснять контролеру, что раз Шурка не занимает сидения, то может ехать без билета… представляешь, контролера до слез насмешили!..

И опять был вопросительный взгляд.

Историю с контролером Мерлин вспомнил, но это была история, рассказанная девичьим голосом, взахлеб, с хохотом. И прицепилось к ней что-то вроде обрывка, недоуменный вопрос: зачем, разве ничего получше не нашли? Видимо, было спрошено: почему молодых обормотов понесло именно на кладбище, разве нет больше в голоде стен, затянутых диким виноградом?

— А это — двор, где Санька жил. Там был такой странный уголок, вроде средневекового окошка… — Джимми показала на третий снимок. — Потом окошко замуровали, так что оно только у меня и сохранилось.

И вдруг она запела:

— День веселый, час блаженный
Нежная весна.
Стукнул перстень драгоценный
В переплет окна…

Пропела — и посмотрела на Мерлина, словно ожидая: сейчас подхватит.

— Что это? — спросил Мерлин.

— Это Блок. Вы что, в школе Блока не проходили? — удивилась она, поняв по его лицу, что фамилия не вызывает никаких ассоциаций.

Фамилия — да, но отрешенный вид Мерлина объяснялся иначе: в памяти сдвинулись пласты, меж ними возникла щель, из этой щели прилетел девичий голосок, тоньше и звонче Джимминого.

— Над долиной благовонной
Томный запах роз…
Соловей тебе влюбленный
Счастие принес…

Появилась и картинка — мелькнула тонкая голая рука, пролетела справа налево и слева направо, Маришка мыла окно и пела. В ее голосе звенела неистребимая радость. И опять взгляд был — снизу вверх, словно человек, лежащий на низкой постели, смотрит на девушку, моющую окно в его комнате. Смотрит и молчит, потому что сказать нечего, сознание туманится, наплывают странные ощущения: будто комната чужая, и запахи чужие, и надо бы попросить, чтобы вызвали больничную каталку и отвезли домой.


Еще от автора Далия Мейеровна Трускиновская
Чумная экспедиция

Первый роман из цикла «Архаровцы». Начальное десятилетие правления Екатерины Великой завершилось московскими бунтами. Дворцовая роскошь и расцвет наук ничуть не смягчали нравов простого народа. Не только бунтари, но и воровские шайки чувствовали себя в старой столице вольготно - до тех пор, пока императрица не поручила наведение порядка молодому офицеру Николаю Архарову…


Кот и крысы

Второй роман из цикла «Архаровцы». Николай Архаров и его молодцы должны в кратчайшие сроки отыскать в Москве банду карточных шулеров, открывших подпольное игральное заведение…


Вологодские заговорщики

В Московском царстве великая Смута, гибнут люди, в Кремле заперлись польские паны, первое ополчение оказалось бессильно против захватчиков. А в Вологде, куда убежали многие богатые купцы, зреет заговор в пользу английских коммерсантов, которые хотят нажиться на чужой беде. И не только нажиться, а посадить на русский трон своего кандидата. Догадываясь, что там творится неладное, князь Пожарский посылает в Вологду надежного человека — разобраться, какие козни строит купечество и что за секреты хранит тамошний Канатный двор.


Подметный манифест

Третий роман из цикла «Архаровцы». На Москве неспокойно. Бродят слухи, что бунтовщик Емельян Пугачев, объявивший себя императором Петром III, со дня на день нагрянет в старую столицу. Часть аристократии и духовенства уже готова примкнуть к самозванцу. И, конечно, ситуацией пытаются воспользоваться московские воры во главе со знаменитым Ванькой Каином. Навести порядок способны только люди обер-полицмейстера Архарова…


Ничей отряд

Лев Толстой с помощниками сочиняет «Войну и мир», тем самым меняя реальную историю…Русские махолеты с воздуха атакуют самобеглые повозки Нея под Смоленском…Гусар садится играть в карты с чертом, а ставка — пропуск канонерок по реке для удара…Кто лучше для девушки из двадцать первого века: ее ровесник и современник, или старый гусар, чья невеста еще не родилась?..Фантасты создают свою версию войны Двенадцатого года — в ней иные подробности, иные победы и поражения, но неизменно одно — верность Долгу и Отечеству.


Свидетель с копытами

После того как на престол взошла Екатерина II, любимый полк Петра III, состоящий из немцев-голштинцев, был расформирован, но несколько офицеров осталось в Санкт-Петербурге. Возник заговор – голштинцы собрались убить императрицу. Место для подготовки покушения выбрано с расчетом – поблизости от имения графа Орлова-Чесменского, по общему мнению обиженного на императрицу за свою отставку. Если что-то пойдет не так – виновным окажется он… Узнав, что замышляется неладное, московский обер-полицмейстер Архаров посылает своих испытанных агентов вести розыск…


Рекомендуем почитать
Перевоспитание, или Как становятся ведьмами

Жила-была самая обыкновенная девочка Катя. И вдруг – бац! – появилась еще Катерина, точная Катина копия, если не брать во внимание ее отвратительное поведение и тот небольшой нюанс, что Катерина, в общем-то… ведьма. Теперь перед Катей стоит непростая задача: перевоспитать юную ведьмочку. И пока этого не случится, ее собственным мыслям и чувствам придется немного потесниться, ведь сознание Катерины будет жить у нее в голове.


Встретившиеся на этой стороне

Жизнь в деревне Дубки продолжается. Прибытие Кары взбудораживает обстановку…


Пришедшие с другой стороны

Поездка Михаила в деревню показывает, что привычный мир совсем не такой, каким кажется. Начинается цепочка удивительных событий, которые показывают, что иногда стоит завернуть за угол, где вы столкнётесь с неизведанным…


Мастер крушений

Первый том приключенческого фэнтези «Королевство Краеугольного Камня» – это захватывающее путешествие, которое начинается в разгар шторма на борту корабля. Наследный принц Тибо плывет домой, в Краеугольный Камень, – мирное процветающее королевство, где его ждут трон и верные подданные. Но Тибо не подозревает, что возвращение на родину будет не таким радостным и триумфальным, как он надеется, и что ему придётся сражаться не только за законное право на трон, но и за любовь к беглой темнокожей рабыне, которая тайком пробралась на его корабль. Паскаль Кивижер родилась в Канаде, Монреале.


Злодей выходного дня 2. Мицелиум

Слышали ли вы когда-нибудь про шпионский боевик в жанре ЛитРПГ? Нет? Значит, самое время услышать! А теперь о книге: Не гневи судьбу! Не проси то, с чем можешь не справиться. Не стони о том, что в жизни все слишком хорошо… К чему все это? Да к тому, что один Владыка Демонов жаловался на скуку и рутину. Но Судьба — женщина очень коварная. Попросишь — она ведь сделает! Вот так же и с Джаром — хотел приключений на попу? Подсунули вообще на все места…


Дерзкая принцесса. Игры Шпиона

Приключения принцессы Ринэи продолжаются! Близится заключительный этап турнира Пареенда, на который спешит её команда. Близится и время, когда мрачное пророчество начнёт сбываться. Либо светлые жрецы успеют найти того самого Защитника Пареенда, который повергнет тёмных, либо всё падет пред ордами Каригора. Ринэе предстоит доказать, что именно она достойна сего почётного титула.