Семья насилия - [8]

Кэт хмыкнула, стоя на крыльце и наблюдая за Стэнли.

— Эд, похоже, у нас маленький посетитель.

Эд бросил мешки и оглянулся через плечо.

— Похоже, ты права, — сказал он. — Надеюсь, он один.

Он подошел к шатким ступенькам крыльца. Сидя на лестнице, он подозвал Стэнли и сказал:

— Иди сюда, мальчик.

Стэнли стоял у дерева, разглядывая убийственную парочку. Хотя вид их был зловещим, пара не казалась злой. Он не мог определить причину их действий, но они приветствовали его с распростертыми объятиями. Это искреннее согласие странно успокаивало. Интровертному подростку никогда не было легко заводить друзей. Ноги Стэнли дрожали от волнения, когда он шел к крыльцу.

— Что ты здесь делаешь, милый? Ты хочешь…

Эд поднял правую руку, призывая к тишине, не произнося ни слова. Он посмотрел в глаза Стэнли и спросил:

— Ты ведь никому не рассказывал о вчерашнем? — Стэнли не ответил — лягушка в горле позволяла ему только квакать. — Это было бы очень глупо с твоей стороны, мальчик. А теперь я хочу, чтобы ты сказал мне правду. Правда позволит тебе жить. Быть честным с самим собой, с тем, кто ты есть… Это освобождает. Поверь мне, мальчик, я знаю это очень хорошо. Итак, скажите мне: ты рассказал кому-нибудь о вчерашнем?

Стэнли медленно покачал головой и сказал:

— Нет.

За этим грубым ответом последовала мертвая тишина. Эд пристально посмотрел Стэнли в глаза. Окна в его душу были затянуты пленкой, но он нашел приличный вид. Мужчина читал мысли подростка, анализируя его характер. Подросток был честен — напуган, но честен. Эд ухмыльнулся и кивнул.

— Я верю тебе, парень.

Кэт прислонилась к колонне и сказала:

— Я не вижу никаких свиней, бегущих через этот лес, так что, думаю, мы можем тебе доверять, — oна приложила указательный палец к губам и улыбнулась. Она искоса посмотрела на подростка и сказала: — Ну, я не знаю, может быть, на тебе прослушка. Может быть, нам стоит раздеть тебя и проверить. Может, тебе понравится.

Глядя на Стэнли, Эд покачал головой и сказал:

— Если он заинтересуется такой «киской», как ты, он даст тебе знать. Видишь ли, у нас тут честный мальчик. Я вижу это по его глазам. Ему потребуется некоторое время, чтобы освободиться от цепей, но он их сломает. Да, он вырвется и освободится, — oн усмехнулся, вытирая нос. — Итак, что ты здесь делаешь? Чем мы можем тебе помочь, Ст…

Пока Эд колебался, Стэнли сказал:

— Стэнли. Меня зовут Стэнли.

— Да, да, я помню. Чем мы можем тебе помочь, Стэнли? Что ты здесь делаешь? Мы думали, ты сбежишь и забудешь об этом. Я готов был поспорить, что ты покончишь с собой. Но я ошибался. Ты явно какой-то другой.

Кэт ухмыльнулась и сказала:

— Совсем другой и очень привлекательный.

Стэнли провел рукой по волосам и шагнул вперед. Он не боялся зловещей парочки, тем более, что они не были вооружены. Он боялся своих эмоций — или их отсутствия. Он хотел объясниться точно, не обидев ни Эда, ни Кэт. Его артикуляция должна была быть скрупулезной. Что сказать, что сказать… — думал он.

Стэнли облизнул губы, потом сказал:

— Я хотел с тобой кое о чем поговорить. Я… я хотел… Я не знаю, я хотел тебя кое-о чем спросить.

— О чем же? — спросил Эд.

— О том, что я сделал… Со вчерашнего дня я чувствую себя странно.

— Потому что ты убил своего пухлого друга?

— Потому что я ничего не чувствую к своему другу. Он был моим лучшим другом, а теперь он мертв, но я ничего не чувствую. Это меня пугает. Я… наверное, я боюсь себя. Я не знаю, как это объяснить. Это ведь ненормально, правда?

Эд, пошатываясь, поднялся на ноги, отряхивая грязь с джинсов и морщины с рубашки. Он посмотрел на Кэт с невозмутимым выражением лица. Молодая женщина вернула ему невозмутимое лицо. Когда пара повернулась к Стэнли, Эд и Кэт улыбнулись и рассмеялись. Их искренний смех звучал гармонично, эхом разносясь по лесу.

Собравшись с мыслями, Эд сказал:

— Это совершенно нормально, как утренний лес. Как я уже сказал, ты освобождаешься. У тебя происходит… пробуждение. Ты становишься самим собой, понимаешь? Вся эта чушь типа «он был моим лучшим другом» никогда не была настоящей. Это была полная чушь. То, что ты сейчас чувствуешь, — это ты. Это и есть настоящий ты. Пока ты не подавляешь новое «я», ты не будешь чувствовать себя больным или странным. Поверь мне.

Стэнли покачал головой и сказал:

— Я не хотел так с ним поступать. Я не хотел причинить ему боль. Я… Я хороший…

— Хороший мальчик? — перебила Кэт. — Ты все еще хороший мальчик, милый. И ты все еще жив. Ты сделал то, что должен был сделать, чтобы выжить. Это все, что имеет значение. В этом нашем дерьмовом мирке нет ни хорошего, ни плохого. Это просто то, что они говорят вам, чтобы помешать вам полностью реализовать свой потенциал. Эти ярлыки мешают вам исследовать себя и стать тем, кем вы должны быть. Tы понимаешь? Они боятся таких, как мы, потому что мы не такие, как они. Мы свободны, они порабощены. Мы просветленные, а они глупые.

— Oни?

— Твои родители, правоохранительные органы, правительство… Люди, которые создают и насаждают эту чушь о «моральном кодексе». Они хотят, чтобы ты жил «нормальной» жизнью. Они хотят, чтобы ты ходил в школу, работал на дерьмовой работе, получал сущие гроши, женился, породил несколько кусков дерьма, а потом умер. Стабильная программа. Либерал или консерватор… Это дерьмо не имеет значения. Они хотят контролировать твою жизнь. «Не пей слишком много, не принимай наркотики, не занимайся сексом, не убивай, чтобы снять стресс». Нет ни хорошего, ни плохого. Ты так хорош, как думаешь. Ты понимаешь?