Семья Наполеона - [5]

Новое приобретение Франции представляло собой дикий скалистый, бесплодный клочок суши с поросшими лесом горами, где гнездились орлы и где не было других дорог, кроме узких, протоптанных козами троп. Страх перед пиратами североафриканского побережья вынуждал местных жителей селиться в предгорьях, в результате чего поросшие вереском прибрежные равнины казались безлюдными и как будто вымершими.

Главным источником существования островитян были овцы, козы, виноградники, оливковые, апельсиновые, лимонные и тутовые рощи, а также каштаны. В деревнях процветал натуральный обмен. Прибрежные городишки легко было пересчитать по пальцам, да и те скорее походили на укрепленные рыбацкие деревушки.

Сами корсиканцы были сильными, суровыми людьми невысокого роста, чаще с тонкими чертами лица и пронзительными глазами. Жители побережий, равно как и обитатели гор, славились, как это обычно водится у горских народов, щедростью, гостеприимством и верностью в дружбе, а также своей беспощадностью к врагам и несгибаемой храбростью в бою. Притчей во языцех слыли корсиканская вендетта, и мстительная жестокость корсиканцев была известна всей Италии. Снисхождение им было неведомо, и простить нанесенную обиду или оскорбление означало выставить себя на всеобщее посмешище. Эти прижимистые и подозрительные островитяне редко смеялись и почти не знали веселья. Зато они славились своей удивительной преданностью семье — когда умирал отец, его место в качестве главы семьи со всей вытекающей отсюда ответственностью автоматически занимал старший сын. На женщин почти не обращали внимания, и им не разрешалось сидеть за столом наравне с мужчинами. Но зато они прекрасно знали, что любой из родственников-мужчин при случае грудью станет на их защиту. Семьдесят семь благородных корсиканских семей были почти неотличимы от крестьян, которые обращались к ним исключительно по имени и вели сходный образ жизни. Кем бы они ни были, вождями ли горных кланов или жителями прибрежного городка, влачащими существование на скромную ренту, они неизменно носили домотканую одежду, изготовленную из шерсти собственных овец.

Наполеон заметил как-то раз исполненному презрения Меттерниху: «Бонапарты — доброе корсиканское семейство, мало кому известное, ведь мы почти не покидали остров». Тот же Меттерних добавляет, что Наполеон «неизменно подчеркивал свое аристократическое происхождение и древность своего рода». В действительности он происходил из благородного флорентийского семейства, чьи корни можно проследить вплоть до одиннадцатого века, а первый Буонапарте, что обосновался на Корсике, был некий Франческо «Арбалетчик», переселившийся в Аяччо в 1490 году. И хотя формально Буонапарте имели право причислять себя к дворянству, в действительности это были малограмотные мелкие землевладельцы, в сущности те же крестьяне, но только с фамильным гербом.

Карло Мария Буонапарте, отец Наполеона, родился в 1746 году. На миниатюре, изображающей его в возрасте чуть старше тридцати лет, нашему взгляду предстает итальянец невысокого роста с заостренными чертами лица, густыми черными бровями и невыразительным ртом. Для корсиканца он обладал на редкость доброжелательными и изысканными манерами и пользовался всеобщей симпатией. Любитель пустить пыль в глаза, он, конечно же, с радостью воспринимал данное ему прозвище «Карло Великолепный». Экстравагантный гуляка, он, тем не менее, проявил недюжинную твердость и хитрость там, где дело касалось интересов семьи. Эти качества, по всей видимости, воспитал в нем его дядя — небезызвестный Лючиано Буонапарте, бывший в то время архидиаконом Аяччо. Этот Лючиано в отличие от других корсиканцев был на удивление образованным человеком и еще до завоевания Корсики Францией выучился бегло говорить по-французски. Более того, в 1769 году он добился письменного свидетельства от архиепископа Пизы, подтверждающего его благородное происхождение из патрицианского флорентийского рода. Этот на первый взгляд самонадеянный жест был не чем иным, как проявлением редкой прозорливости — ведь аристократические корни в условиях правящего французского режима значили слишком многое. В самой Франции существовали аристократы самых различных мастей — от баснословно богатых сеньоров, господствовавших в Версале и высшем свете Парижа, до скромных сельских дворян, что зачастую вынуждены были браться за плуг. Однако теоретически и те, и другие пользовались одинаковыми привилегиями: были освобождены от бремени налогов и обладали монополией занимать командные посты в армии, управлении страной, законодательных органах и церкви.

В 1764 году, в возрасте восемнадцати лет, Карло женился на четырнадцатилетней Летиции Рамолино. Она принадлежала к благородному семейству генуэзского происхождения: ее отчим, швейцарец по имени Франческо Феш, служил в генуэзском флоте в чине капитана, тогда как мать девушки происходила из знаменитого своей свирепостью горного клана. В юности Летиция имела привычку носить за поясом стилет.

Она была довольно миловидна — тонкие черты лица, большие выразительные черные глаза, темно — каштановые волосы. Как и большинство ее соотечественниц, девушка не получила хоть сколько-нибудь значительного образования и едва умела читать. По-французски она не говорила, а когда все-таки научилась этому языку, то сохранила сильный итальянский акцент. Она так и не смогла преодолеть в себе неприязнь к чужестранцам, которыми впоследствии выпало командовать ее сыну, и, по всей вероятности, именно ее имел в виду Наполеон, когда писал, что «итальянцы по натуре своей враждебны к французам из-за глубоко укоренившихся в них предрассудков и выработанных веками инстинктов».