Семья Наполеона - [21]

В сентябре 1797 года в Италию прибыл генерал Бернадот вместе с 20 тысячами из рейнской армии. Вскоре он рассорился со своими новыми сослуживцами и даже вызвал на дуэль генерала Бертье. Многие были возмущены тем, что вместо «гражданин» он имел привычку обращаться ко всем «месье», что особенно огорчало наиболее убежденных республиканцев. Однако Наполеон не стал возражать — важное свидетельство тому, что ветер вскоре подует в иную сторону.

Успехи генерала Бонапарта казались еще более впечатляющими в свете позорного отступления северной армии. Наполеон не только покорил Северную Италию, но и спас свою собственную страну. Несомненно, Директория хотела бы замять его победы, но не осмелилась. Наполеон стал национальным героем.

К счастью, у директоров не было ни капли чрезмерного идеализма Робеспьера В их глазах главной целью революции было обеспечить процветание для самих себя и для своих сторонников, «выдающихся людей», или honnetes gens[13], как их саркастически прозвали в народе. Это были зажиточные буржуа и выходцы из аристократии, которые успели вовремя занять высокие посты, купили «национальную» (то бишь конфискованную) собственность или же набили туже кошельки, снабжая армию негодной амуницией или лежалой провизией.

Гражданин Жозеф Бонапарт, ныне депутат от Корсики в Совете Пятисот был типичнейшим представителем honnetes gens. После весьма доходных, хотя сопряженных с опасностью, нескольких месяцев в Риме в качестве посланника с годовым жалованьем в 60 тысяч франков золотом он в 1797 году возвратился в Париж, где целиком посвятил себя деловым интересам. Поговаривали, что он получил изрядную долю драгоценностей, золота и произведений искусства при помощи вымогательства от папских областей, но все это погибло во время бури на море. Тем не менее он медленно, но верно обогащался.

Его осмотрительная мать предпочла вернуться на Корсику. Ее прибытие в Аяччо в июле 1797 года стало воистину радостным событием. Пушки отдали в ее честь артиллерийский салют, а весь город был украшен праздничной иллюминацией. Получив от Директории почти 100 тысяч франков компенсации, она заново отделала и обставила «Каса Буонапарте» и даже построила в доме новую лестницу. Летиция написала жене Жозефа в Марсель с просьбой прислать ей красных и желтых обоев, белого оконного шнура, четыре кресла и софу, обтянутых Дамаском, и трое небольших часов. Феш, приобретший редкую напыщенность, вскоре присоединился к Летиции к принялся скупать недвижимость. Брат с сестрой явно намеревались провести остаток дней своих на родном острове.

Победы генерала Бонапарта были закреплены договором в Кампо-Формио, лично им продиктованным в октябре 1797 года. Император уступал Бельгию и левый берег Рейна и признавал Цизальпийскую республику, марионеточное государство, созданное французами в Северной Италии. Директоры вручили в награду итальянской армии знамя со следующей надписью: «Сия армия взяла в плен 150 тысяч человек, захватила 170 вражеских знамен, 540 пушек и гаубиц, 5 мостов, 9 линейных кораблей, 12 фрегатов, 12 лаффетов и 18 галеонов; принесла свободу народам Северной Италии, Коркиры, Эгейского моря и Итаки; отправила в Париж шедевры Микеланджело, Герчино, Тициана, Паоло Веронезе, Кореджо Альбано, Карраччи, Рафаэля; снискала себе победу в 18 жестоких сражениях и участвовала в 67 боевых операциях».

Когда 5 декабря Наполеон вернулся в Париж, ему был устроен поистине императорский триумф. Улица, где он жил в небольшом особнячке Жозефины, была переименована из Рю Шантерейн в Рю де Виктуар (улицу Победы). И, что более важно, Наполеону удалось завоевать любовь солдат, несмотря на те жестокие испытания, которым он подвергал свою армию. Один французский солдат даже нацарапал на стене итальянского дома: «Чтобы стать настоящим бойцом, надо иметь сердце льва, ноги козла и желудок муравья».

Его положение казалось непоколебимым. Еще одна угроза со стороны роялистов (на осенних выборах они получили большинство голосов) была снята событиями фрюктидора (сентября) — реакционные депутаты лишились своих мест, и заново были введены в действие законы против эмигрантов Наполеон, держась на расстоянии, играл тем не менее решающую роль в организации заговора, посылая с поручениями Ожеро, и был в восторге, когда план удался. Возвратясь в Париж, Наполеон приобрел замашки светского льва, сделавшись завсегдатаем модных салонов, где восхищал публику редкой комбинацией солдатской прямоты и осторожного шарма. Жозефина оказалась снова в родной стихии. Но вскоре у нее начались нелады с мужем. Ипполит Шарль работал на торговый дом Боден из Лиона и снимал комнату в парижском доме своего старшего компаньона. В марте 1798 года Жозеф поставил Наполеона в известность, наверняка с изрядной долей злорадства, что Жозефина не только возобновила свои встречи с Шарлем, но и добыла для его фирмы контракт поставщика итальянской армии. Жозефина в истерике отрицала все, предлагая мужу развод, если тот будет настаивать, и грозила самоубийством Наполеон ей поверил.

Следующей задачей генерала стало бы вторжение в Англию, но в феврале 1798 года Наполеон доложил Директории, что подобная операция малоосуществима. Вместо этого он предложил оккупировать Египет и тем самым нанести удар по богатству Англии. Из Египта французы могли без труда нарушить коммуникации англичан с Индией. На Директорию эти доводы произвели неизгладимое впечатление, и Наполеон уже в мае отплыл в экспедицию. По дороге он захватил Мальту