Семья на заказ - [27]

На крыше его ждали цветы, горящие свечи, тепло, мерцание хрусталя. Он растерялся – такое с ним случалось нечасто.

– Привет. – Она бросила на него смущенный взгляд. – Я только что все закончила.

– Ты? – Мысленно листая календарь, он ошеломленно шагнул к ней. – Что это?

– Ужин.

Он припомнил, что однажды она уже преподносила ему сюрприз: нарядилась в красное платье, которое надлежало с нее снять. Но теперь, если ему не изменяет чутье, происходит нечто другое. Хотя не менее прелестное.

– У нас праздник?

– Нет. Ну, может, отчасти.

– Ты раскрыла дело? Нашла того, кто совершил двойное убийство?

– Нет. Просто все время об этом думаю, вернее, о том, как мне хочется избавить от этого тебя. А тут еще свидание у Пибоди.

– У нас свидание с Пибоди? Мне везет: сразу две соблазнительные женщины!

Она, прищурившись, глянула на него.

– Всего одна – я. Хватит с тебя.

– Ну и слава богу. – Он взял ее лицо в ладони и нежно поцеловал. – У нас с тобой свидание?

– Не совсем. Для свидания с большой буквы я сейчас не гожусь, потому что голова пухнет, просто решила отблагодарить тебя за помощь чем-то более приличным, чем пицца у себя в кабинете.

Он долго смотрел на нее, не шевелясь. Она испугалась, что ляпнула что-то не то. Но он притянул ее к себе и крепко обнял.

– Я очень тебе благодарен.

– Не за что.

– Нет, для меня все это важно, особенно сегодня.

– А что сегодня за день? – Неужели она что-то забыла? Она отпрянула и внимательно на него посмотрела. Нет, здесь что-то другое. – Во Вселенной Рорка какие-то трудности?

Он с улыбкой прикоснулся к ямочке у нее на подбородке.

– Можно сказать и так.

– Какие?

– Не очень важные, особенно когда нас ждет шампанское.

– Не так. – Она вскочила. – Ты помогаешь мне, я – тебе.

Он провел ладонью по ее руке, по мягкому рукаву ее свитера.

– Правила брака?

– Вот именно. Что там у тебя?

– Сегодня днем мне пришлось уволить сразу троих. А я ненавижу увольнения.

– Зачем же ты это сделал?

– В общем, за то, что они не делали того, за что им платят. Я многое могу понять. У человека может быть трудная полоса, какие-то личные проблемы, нелады со здоровьем. Если так, то все можно обсудить и решить. Но когда манкирование обязанностями проистекает из беспечности, еще хуже, из самомнения, то я отказываюсь от снисхождения.

– То есть ты выгнал их за тупость.

Он улыбался, чувствуя, что успокаивается.

– Примерно так.

– Это мне знакомо, – сказала она, пока он шел к накрытому ею – только бы он не нашел изъянов! – столу, чтобы откупорить шампанское. – Тип, совершивший двойное убийство, тоже тупица: нигде не мог удержаться именно из-за своего самомнения, беспечности, извращенного чувства, что все вокруг ему что-то должны.

– Выходит, наши проблемы совпадают. – Изящно и бесшумно открыв шампанское, он наполнил два высоких бокала.

– Ты ненавидишь увольнять людей отчасти потому, что тебе не нравится сознавать, что их не надо было нанимать.

– Ты хорошо меня знаешь, – согласился он и подал ей бокал. Они чокнулись.

– Ты ошибся, приняв их на работу?

– Несомненно. Но в то время они во всем подходили. Прошло время, и кое-кто стал самодоволен и ленив, решил, что ему все позволено.

Снова и снова он убеждался, что ни в чем нельзя быть безоговорочно уверенным: ни в хорошем, ни в плохом, ни в посредственном.

– Ну вот, в конце концов эта троица лишилась работы, – продолжил он. – Пусть теперь побегают! С такими рекомендациями им непросто будет найти что-то аналогичное.

– А еще тебе не нравится, чтобы ты испортил им жизнь, и, возможно, надолго. Да, им придется нелегко, но, как говорится, по одежке протягивай ножки. Лишь бы было во что одеться.

Немного подумав, он расхохотался – и от недавней озабоченности не осталось и следа.

– Еще говорят: что посеешь, то и пожнешь. Одним словом, сами виноваты, нечего было сеять испорченные семена. Ты решила мою проблему. Не знаю, как тебя благодарить!

– Не стоит благодарности! Ты голоден?

– Уже да. Что у нас на ужин, милая Ева?

– Для начала – суп. Блюда выбирал Соммерсет, так что тебе ничего не угрожает.

– Я был вполне готов довольствоваться пиццей у тебя в кабинете. – Он провел ладонью по ее волосам, потом по щеке. – Мы не единственные, кому приходится делиться своими проблемами. И мы делаем это нечасто. Мы неплохо с этим справляемся – вдвоем.

– Рада слышать, потому что у меня этих проблем выше крыши.

– Давай попробуем суп. Потом ты мне все расскажешь.

– Нет, я хочу прямо здесь. – Она указала ему на кресло.

– Какой мужчина не любит возвращаться домой, где любящая жена ждет его с горячим ужином?

– Ешь давай! – прикрикнула она и взялась за серебряную крышку.

– Если не возражаешь, я воспользуюсь ложкой. Итак, пресса утверждает, что разыскивается мужчина лет двадцати пяти, убивший своих родителей.

– Не просто убивший, а нанесший матери более полусотни ударов кухонным ножом, а спустя несколько часов жестоко забивший бейсбольной битой отца.

– Серьезно распсиховался. – Он внимательно посмотрел на нее. – Родители были к нему жестоки?

– Нет, на это ничего не указывает. Он законченный лузер. Из колледжа вылетел, ни на одной работе не мог продержаться больше пары месяцев, даже на той, которую папаша нашел для него у себя в офисе. Это было хорошее местечко, я поговорила с контролером и с некоторыми работниками. Отец проработал там два десятилетия – усердно и ответственно. Сынок пошел не в отца. Примерно то же самое говорят остальные его боссы.