Семя - [58]

Не успокоились. А когда сумма начала расти, азарт какой-то получился. Сначала парни стали помогать, потом и у родителей просить начали. История получила огласку. Уже не до шуток стало, задумались многие. Надо же!…

Когда слух до Антона дошёл, он смеяться не стал. Наоборот. Ходил долго молча. Тогда и пришла мысль, от фирмы отправлять желающих по человечку-два в Австрию. Но только своих, местных. Поделился с Томасом. Решили поддержать идею. Местные – с восторгом приняли известие. А девчонку эту – Веронику, решили первым номером с очередной группой отправить В Австрию, заручившись согласием её родителей. А как у них там будет – время покажет.

Вот тогда официально и поставили вопрос о изучении немецкого в покровской школе. Вопрос в области решился мгновенно, на удивление. Будто все ждали, кто первый.

Выборы ещё только осенью, а Сергей Борисович довольно потирал руки и при первой возможности говорил всем о своей замене. Местное население Шарова узнало. Он им нравился. Учёный, мужик покладистый, поселился тут. А главное, что женился на местной. Да ещё на ком! Ирину-то совсем представлять не надо было. Были люди за неё рады.

Фактически дело было решённое. Антон успокоился и с удовольствием принялся достраивать дом. Свои дела шли ровно и без осложнений. Но мысль о переустройстве не давала ему до конца расслабиться. Это его идея. Захотелось, что б люди вокруг стали не хуже жить. Захотелось, когда видел глаза местных, как они смотрят на беззаботных туристов. Захотелось, что бы картинка красивых посёлков не цветной точкой в округе была, а повсюду, куда ни кинь взгляд. Он бы и сам смог наверное. Да долго это и денег не хватало. А Светка, вон, на глазах растёт. Ещё и сына хочется. Хочется, что б выросли они уже на другой земле и не вздумалось им бежать в края далёкие, как он когда-то опрометчиво кинулся. Спасибо Люське, а то как бы там жил сейчас на чужбине?.. А тут, так бы и осталось всё. Бабушка Варя и один жилой домик наверху. Пел одинокий петух по утрам, а зимой – только следы от лыж. Даже снег не разгребали. Не для кого…

Съехали наугад, встали на краю поля. Разожгли костёр. Брант раскинул какое-то покрывало. Сразу свалились оба. Было тихо, потрескивали ветки и доносился только шум машин, с воем пролетающих по шоссе. Ещё не ночь, но уже не вечер. Половина дороги позади. Брант лежал на спине и отгоняя веткой мошек, смотрел в небо. Серое небо, не видно звёзд. Когда въехали в Россию, дождь кончился. Асфальт уже просох и он гнал отчаянно. Алла постоянно косилась на спидометр. Когда машина разгонялась до ста сорока, ста пятидесяти, она говорила не громко:

- Не надо, не надо… Успеем…

- Хочу быстрей, ты устала… - улыбался он.

Переговаривались иногда. Но дорога выматывала. Много машин, обгоны и населённые пункты. Шум и свист ветра в окнах. И без конца серая лента шоссе перед глазами. Оба думали, мечтали. Она заметила, как у него потяжелели веки, как реже стал он улыбаться и меньше говорить. Заставила его остановиться.

Повалялись в траве на обочине, смотря в небо. Просто хотелось распрямить тело и вытянуть руки. Перекусили кое-как, попили из бутылки. Всё равно не домашняя еда… К вечеру, вообще съехали с дороги. Ей хотелось, что бы он выспался. Уже две ночи в машине.

Потрескивал костёр. Не было сил подняться и подбросить сухих веток. Брант перекатился на бок.

- Плохо, котелка нет… - улыбнулся он.

- Да-а… - улыбалась она не открывая глаз, - Чаю охота… Настоящего, крепкого!.. – не шевелилась она.

- Всё-таки, будем в машине спать… Тут закусают! – усмехнулся он вставая.

Подбросил веток, походил по округе. Сходил в близлежащий лесок. Алла дремала. В голове шум. Перед глазами летящая лента асфальта. Даже мошек не замечала. Брант закрыл её краем покрывала, снова подбросил в огонь веток. Алла улыбнулась в полусне.

- Ещё побудем, шевелиться лень…

- Завтра будешь спать дома, в кровати. – Рассматривал он её лицо.

- Да-а… - снова протянула она.

- Алл, может в гостиницу?

- Не… Не хочется… Туда-сюда… - заплетался у неё язык. – Ляг рядом… - протянула она руку.

- Сейчас прогорит и в машину… - смотрел он на огонь, пристраиваясь рядом.

- Я придумала… - поползла у неё улыбка.

- Что?

- Про фамилию… Пусть двойная будет, да? Красильникова-Брант! – усмехнулась она, приоткрыв глаза.

- Да. – Немного подумал он, - а дети сами решат, или так, или так… - улыбнулся, - а про свадьбу?..

- Ещё нет… Не знаю… Не придумала ещё… - повернулась она на бок, лицом к нему, - кусают?..

- Ничего. Ты спишь...

- Ещё нет… Ты сам… решай про свадьбу… - говорила она с закрытыми глазами, - ты же сказал, если я могу читать дневник, значит мы уже семья, да?

- Да, так…

- А ты мой муж?

Брант улыбнулся.

- Ты как думаешь? – искал её взгляда.

- А я твоя жена? – продолжала она.

Он смотрел удивлённо с улыбкой. Она тоже улыбалась и как будто что-то задумала. Брант пожал плечами, спросил серьёзно.

- Алла, а кто решает?..

- Не знаю, - хохотнула не громко, - а кто?

Он смотрел в её смеющиеся глаза, немножко оторопев от простого вопроса.

- Давай спросим у кого-нибудь? Вот на шоссе выйдем…

Он хохотнул вдруг. Потом опёрся на руку.