Семя - [47]

Шереметьево встретило гулом голосов, потоком людей. Разнохвостные лайнеры взлетали и садились беспрестанно. У Аллки слегка закружилась голова. Вцепилась в его руку и уже не отпускала, пока не уселись в кресла самолёта. Всё было как в кино. Антон весело болтал с Брантом, а у неё волнение не отступало. Плохо соображала, что твориться вокруг, даже забыла с Антоном попрощаться перед посадкой. Мысль была, уже в незнакомой ей Вене. Не города и страны её прельщали сейчас, думала о другом. Как её встретят.

Брант до последнего слал послания из компьютера. Читал ответы бабушки. Она неожиданно поняла: её приезду в Австрии предают какое-то особое, знаковое значение. Всех оповестили. Будут даже отец и мать семьями. Семейные традиции у Крафтов, сильны. Семья, род, фамилия – это особая тема. Она Алла, как продолжать рода Крафтов, Красильниковых. И тех и других. Особая надежда из России. Аллку била дрожь.

Под рёв двигателей самолёт вдруг затих и стал медленно задирать нос. Ощутила телом – она уже в воздухе. Уже, вроде и не в России, но ещё и не в Австрии. Так, между небом и землёй. Брант посматривал за её лицом, поправил ремень и крепко сжал руку.

Говорить уже было не о чем. Всё переговорили. Оставалось ждать. При наборе высоты неприятно закрутило в желудке. Мелькала стюардесса с подносом в руках. Брант спросил, наклонясь близко.

- Ты как, хочешь чего-нибудь?

Алла улыбнулась, покачала головой в стороны.

- Успокойся. Всё пройдёт! Скоро уже... Скажешь, если что надо? Хорошо? Не молчи только!..

- Ладно... – выдавила она с улыбкой.

Самолёт выровнялся и стало легче. Брант непрестанно посматривал на неё. Гладил пальцами по её ладони.

«Милый Брант...» – думала она.

Он ей был сейчас самым дорогим человеком. И опора и тепло.

Что творилось в салоне, она сначала не замечала. Всё поглотили мысли. Потом стала присматриваться. Кто-то переговаривался тихо. Кто-то читал газеты, будто в метро, по пути на работу. Многие – откинув спинку, закрыли глаза и лежали молча. Пассажиры были привычные. Летать для них было обыденным и скучным делом. С видом, тоже не повезло. Сплошные облака. Ничего не видно. Где земля – не понятно. Немножко жутко.

- Хочешь, поспи... – говорил Брант ласково, - проснёшься – уже в Вене!

Какое там!.. У Аллки в теле – будто иголки везде. Непонятно от чего, то ли от полёта, то ли от предвкушения предстоящей встречи. Потеряла ощущение времени. Закрыла глаза и только мягкая рука Бранта напоминала ей, что она – существует. Время потеряло соразмерность. Сколько прошло? Иногда оглянется вокруг, сразу встретит тёплую его улыбку. Он тут же наклониться.

- Что хочешь?

Алла улыбнулась.

- На землю... – сморщила она нос.

- Скоро уже, один час!..

- Угу!.. – кивала она.

Пробовала повторят наспех выученные немецкие фразы. Но всё из головы – прочь. Помнила только – «гуд» и «я». Вспомнила почему-то дом, родителей. Свадьбу брата. И отчего-то захотелось, чтобы самолёт развернулся. Что там внизу сейчас? Польша? Германия?.. А она одна... Только Брант... Обернулась к нему.

- Что? – тут же наклонился он.

- Так... Хорошо с тобой... Скоро?

- Да! Сейчас объявят посадку. Надо пристегнуться! Хочешь пить?

- Да. Немножко...

- Сейчас.

Как только появилась стюардесса в униформе, Брант остановил её и что-то взял с подноса.

- На! Попей!

Было что-то похожее на лимонад, кисленькое... Объявили посадку, и по-русски тоже. Чуть наклонив нос, сто пятьдесят четвёртый стал плавно падать. У Аллки слегка закружилась голова. Наконец появились очертания земли. Самолёт вынырнув из облаков, стал сближаться с землёй. Казалось, проваливаешься вниз. В иллюминатор, лучше не смотреть, сразу начинало поташнивать. Наверное – от страха.

- Ничего! Не бойся! Страх – он света боится... Чувствуешь?

Алла закрыв глаза улыбалась, чувствуя его ладонь. Правда! Стало легче. Скорость упала и вдруг лёгкий удар и гул шасси. Вот она! Земля! А тело, как чужое. Брант настойчиво потряс её руку.

- Алла! Мы прилетели!

Прошли минуты. Пассажиры поднимались с мест. Алла зашевелилась.

- Не торопись... – улыбался Брант, - пусть они сначала...

Затекли ноги, повисла у него на руке. Выйдет сейчас – чужая земля. И она для всех – чужая.

- Брант!..

- Ты не бойся! Я всё буду говорить! Всё! Ты всё поймёшь!

Подрагивая, спустилась с трапа. Шарила глазами вокруг. Брант крепко держал за руку. Подрулил какой-то автобус. Но они пошли мимо, пешком.

- Брант, Брант! – услышала она знакомый голос.

Где-то рядом, среди людей, кричала бабушка Эльза. Дальше творилось невообразимое. Брант, куда-то потянул в сторону. Съехала сумочка с плеча. Окружила толпа каких-то людей. И вот – она узнала, - бабушка Эльза. Смеялась, в светлой, плетёной шляпке.

- Брант! Алла! – засуетилась бабушка и сразу подошла к ней.

Тут же, кто-то сунул большой букет цветов, непонятно откуда взявшийся. Кто-то пятился впереди, наводя глаз видеокамеры. Брант куму-то махал рукой, отвечал коротко, крепко обняв Аллу.

- Алла! Как ты себя чувствуешь? – заглядывала в лицо смеющаяся Эльза.

- Хорошо... Спасибо...

- Брант! Я украду Аллу на пять минут! – взяла её под локоть Эльза, потянула в сторону.

Аллка только взглянула на него.