Семя - [38]

- Ох, пропадёшь с тобой... – шёпотом пропела она, улыбаясь в темноте, и зарылась под одеяло.

Он усмехнулся и стал искать ладонью её голову. Алла тут же вынырнула.

- Твои родители... Я не знаю как говорить с ними... – сказал он тихо.

- Ты что, боишься? – привстала она на локоть.

- Чуть-чуть.

- Кого, папу или маму?

- Нет, там сидит... – ткнул он себя пальцем в грудь.

Она дурашливо, по-детски усмехнулась.

- И у меня сидит... – сказала серьёзнее. – Я лучше скажу, ты плохо понимаешь по-русски. Чтоб меньше спрашивали.

- Не надо. Как знаю, так скажу.

- Они узнают про тебя подробнее, и будут, как Луиза.

- Ничего, - усмехнулся он, - это нормально. А Луиза – она...

- Ладно, извини... – перебила его Алла. – Я ведь её не виню! Я сама, чуть-чуть Луиза, - и почувствовала, что хорошо стало.

Как хорошо с ним. Скажешь всё и хорошо. Только откровенно. И исчезают проблемы. Чище на душе и просторнее. Просторнее!.. Пусть там лучше любовь живёт, чтоб места хватило.

- Знаешь, а с тобой хорошо говорить. Можно всё сказать, не обижаешься, всё понимаешь... Вот Сашка был... Не знаешь, как и сказать... Нет... у нас ничего не было! Честно, я его даже боялась! Вообще, я такая тварь! – усмехнулась она нехорошо, - я в первый день представила, как валяюсь с тобой в постели... Ты делаешь меня чище...

- А сейчас, не хочешь валяться?

- Ну ты вредный, а!.. – отвернулась она.

- Я просто хочу быть рядом, можно я лягу, я просто хочу спать...

- Но только спать! – усмехнулась она.

- Алла... Ты делаешь меня чище!

- Ох! – вздохнула она, - несносный! – и повалилась с улыбкой на подушку.

Он не спеша разделся и лёг рядом, засунув руки за голову.

- Не свались... – хихикнула она.

- Тут невысоко...

Аллка хохотнула громко. Потом повернулась к нему, опёрлась локтем в подушку.

- А откуда полетим?

- Шереметьево – два...

- Да? А на каком самолёте? – улыбалась себе.

- Можно ТУ – 154, можно «Фоккер», авиакомпания Аустрия Эйрлайн.

- Ух ты!.. Узнал всё, да? Уже...

- Узнал...

- Ну ты даёшь!.. – задохнулась она от удовольствия.

Замолчала, водила глазами по потолку. Улыбалась.

- Брант... Поцелуй меня и я усну спокойно.

Он повернулся, привстал и поцеловал её в губы.

- Спи, милая Алла Красильникова!

- Ну Крафт! – хохотнула она, - я тебе припомню!

- Ты тоже скоро будешь Крафт! Алла Крафт!

Она улыбнулась.

- Не... Не звучит!

- Тогда я буду Красильников, хочешь?

- Брант Красильников!.. – засмеялась она, - нет! Ещё хуже!.. Ой нет! Лучше я... Насмешил... весь сон прошёл! – затихла она вдруг. – Правда, давай спать... мне вставать завтра рано...

Он помолчал, усмехнулся. Потом опять наклонился медленно и поцеловал её снова.

- Алла! Завтра – уже наступило!..

- Это хорошо... закрыла она глаза.

С той самой минуты, как она открыла глаза утром, время полетело стремительно. Час за часом, день за днём. Настала череда срочных дел, мелких хлопот. Но хлопоты были приятные, а срочные дела - не раздражали. На следующий день Брант пошёл к Антону. Антон уехал. Пришлось ждать. Бранту не сиделось на месте, стал заходить ко всем подряд. Просто приходил, посмотрит, поулыбается, и уходит обратно. Чуть не опоздал к обеду. Алла сказала – обязательно, чтоб не уходил далеко. Попутно обсуждали предстоящие дела.

Брант снова искал Антона. Будто забыв, что можно позвонить. Скорее не хотел его отрывать от дел. Разговор предстоял серьёзный и может быть не простой. Решение созрело неожиданно. И наступило такое облегчение, что разом снимало все проблемы у Бранта. Ему не терпелось. Антон приехал и куда-то торопился снова Но Бранту не хотелось говорить в спешке.

- Ты уезжаешь? – спросил с разочарованием у него.

- Да нет!.. На веранду пойду! Крышу конструирую! Из стекла.

- У меня предложение... – странно произнёс Брант.

Антон взглянул на него смело, с весёлым прищуром и сказал твёрдо:

- Ну, идём!

Обогнули дом. Как ажурное полотно, к дому примыкала веранда. Сложная, хитрая конструкция, похожая то ли на купол, то ли на арку. Сплошная сеть стоек, раскосов, креплений, как паутина, спускалась с задней стены новенького дома и опиралась на мощный каркас нижней обвязки. Уже был сделан пол, завален стружкой, обрезками досок и брусьев. Разложен инструмент, провода и пара стульев с наваленными на них коробками и бумагами. С торца стены в дом врезана дверь. В мансарде, сверху, зиял пустой прём. Конструкция была высокой и с ломаным уклоном спускалась в сад.

Антон спешно освободил стулья и кивнул весело.

- Вот, душу отвожу!.. Моё изобретение! Крыша только беспокоит... Из стекла всё будет! – задрал он вверх голову, - ну ты садись, садись!..

Брант без размышления сел. Сразу начал говорить, не спеша, спокойно. Говорил медленно, но без пауз. Казалось, весь разговор он уже подготовил и мысль его созрела. Говорил долго, сосредоточенно.

Антон молчал, слушал внимательно. Нагибался, брал щепку, молча грыз. Смотрел то на Бранта, то куда-то вдаль сада. Ломал щепку вдоль, снова грыз, бросал под ноги и чесал себе руки. Лицо было взволнованно, беспокойно бегали глаза. Лихорадочно работала мысль. Иногда он улыбался, иногда с прищуром долго смотрел в глаза Бранту. Не прерывал его, а только вздыхал коротко, роняя взгляд под ноги.