Семья Берг - [28]

* * *

Еще с тех пор, как Павел командовал эскадроном, был у него вестовой Прохор, из крестьян Мариупольской губернии, хохол, намного старше него. Однажды в бою Прохор спас Павлу жизнь, застрелив замахнувшегося на него шашкой казака. Павел никогда не забывал этого. Прохор любил Павла за смелость, находчивость, расторопность и справедливость. Он относился к нему как к сыну, устраивал его быт, стряпал для него, чистил обмундирование и сапоги, ухаживал за его конем, был для Павла даже парикмахером. Прохор знал, что Павел еврей, и всегда старался сказать при нем о евреях что-нибудь похвальное. Каждый раз на новом месте он находил для своего командира лучшую «фатеру», и не раз Павел слышал, как Прохор приказывал хозяйке:

— У нас чтобы было все чисто, чтобы блестело, как жидовские яйца.

Что из этого сравнения понимала хозяйка, было неясно, но, действительно, чистоту всегда наводили до блеска. Усмехаясь, Павел спрашивал Прохора:

— Ты почему чистоту с жидовскими яйцами сравниваешь?

— А кто ж его знает? — такая поговорка, что ли. Наверное, евреи чистоту любят, чтоб до блеска. Вон баба-то, та сразу поняла…

Прохор был еще и трубач, по приказу Павла звучно и лихо трубил кавалерийский сигнал «К атаке!». А кроме трубы был у Прохора любимый баян, и он пел и играл, развлекая себя и своего командира. Больше всего он любил петь «Песню про тачанку»:

Ты лети с дороги, птица,

Зверь, с дороги уходи,

Видишь — облако клубится,

Кони мчатся впереди.

И с налета, с поворота

По цепи врагов густой,

Застрочит из пулемета

Пулеметчик молодой.

   Эх, тачанка-ростовчанка,

   Наша гордость и краса,

   Конармейская тачанка,

   Все четыре колеса!

Эх, за Волгой и за Доном

Мчался степью золотой

Загорелый, запыленный

Пулеметчик молодой.

И неслась неудержимо

С гривой рыжего коня

Грива ветра, грива дыма,

Грива бури и огня.

   Эх тачанка-киевлянка,

   Наша гордость и краса,

   Комсомольская тачанка,

   Все четыре колеса!

По земле грохочут танки,

Самолеты пули вьют,

О буденовской тачанке

В небе летчики поют.

И врагу поныне снится

Дождь свинцовый и густой,

Боевая колесница,

Пулеметчик молодой.

   Эх, тачанка-полтавчанка,

   Наша гордость и краса,

   Пулеметная тачанка,

   Все четыре колеса!

Прохор напевал «Тачанку» везде и всюду, с баяном и без него.

— Эх, хороша песня, за душу берет. Кабы знать, кто сочинил, орден бы тому выписал. Небось, лихой казак сочинил.

У Павла была страница из газеты со стихами Эдуарда Багрицкого. Они его заинтересовали, потому что Багрицкий происходил из богатой религиозной еврейской семьи, а стал известным русским поэтом. На этой страничке фигурировал и текст песни «Тачанка». Павел спросил своего вестового:

— Хочешь знать, кто сочинил? — и показал ему стихотворение. Под ним была написано: «Слова Моисея Рудермана, музыка Константина Листова».

— Вот видишь — поэт-еврей написал слова, а русский композитор сложил музыку.

— Неужто еврей? А до чего хорошо-то. Ну и народ твой, Павел Борисович, — оченно народ твой способный.

Песня про тачанку стала потом едва ли не самой популярной песней о войне. Даже когда тачанок давно уже не было и никто о них не вспоминал, эту бойкую песенку продолжали петь на концертах и передавать по радио.

* * *

Как-то раз вестовой Прохор привел к Павлу невысокого щуплого паренька:

— Павел Борисыч, это мой земляк, мариупольский. Я отца его знал, мельника. Хочет паренек с тобой побалакать.

Павлу было некогда, но раз просил Прохор, он согласился. Перед ним стоял смущенный подросток, на вид лет четырнадцати. Павел, прищурясь, осмотрел его и строго спросил:

— Ну, чего ты от меня хочешь?

— Возьмите меня в свой эскадрон, товарищ командир, — у мальчишки был легкий украинский говорок с характерными «х».

Павел внимательней присмотрелся к нему:

— Тебе лет-то сколько?

— Шестнадцать.

— А ты не врешь?

— Ну почти пятнадцать, товарищ командир. Но это самое честное слово.

— Зовут тебя как?

— Павел я. Павел Судоплатов.

«Еще один Павел», — подумал командир. И вспомнил, как он сам просился в артель грузчиков и в отряд Первой конной. Это смягчило его.

— Ты почему здесь? Только не ври, не то выпорем.

— Я, товарищ командир, из дома ушел, когда мне четырнадцати не было, хотел воевать за красных. Ну, присоединился я к одному отряду. Они меня засылали в штаб атамана Петлюры, потому что я грамотный, и я работал там вроде как писарем. А на самом деле добывал им сведения.

Если парень не врал, то это было интересно.

— Ну и что ж, помогали им твои сведения?

— Помогали. Я им сообщу, куда петлюровцы идут, они их там и накроют.

Павел подумал, что этого паренька можно использовать для разведки, в операциях с бандами, которые орудуют вокруг. Он примирительно сказал:

— Ладно, Пашка. Оставайся со мной как «сын полка». Прохор тебя устроит. Только ты Павел, и я Павел. Будем тебя звать Пашка, чтобы различали. Идет?

— Идет, товарищ красный командир.

Мальчишка Судоплатов оказался очень полезным для эскадрона приобретением. У него был явный талант разведчика, он умел незамеченным пробираться в лагеря бандитских банд и выуживать там сведения об их планах. Сколько раз Павел посылал его в глубокую разведку, столько раз он узнавал что-либо важное и помогал Павлу быть наготове, заранее поджидать противника в указанных местах.