Семнадцать мгновений летнего дня - [6]
Когда же часы у меня на запястье показывали без минуты десять, и я подходил к булочной, Лиза меня уже поджидала, нетерпеливо грызя бублик. Подойдя, я оглядел её с ног до головы, отметил удивительное преображение девчачьей фигуры в мальчишескую – и как только сумела-то?! – и выдал печальное:
– М-да.
– Что? – тут же насторожилась Лиза, тоже рассматривая своё отражение в витрине. За ночь она ещё больше осипла. – Что-то не так?
Я вздохнул и принялся объяснять, что, хотя бежевая рубашка в розовую клетку очень мила, я никогда бы такую не надел, и ровно та же ситуация с джинсами-клёш, да и с белой бейсболкой, честно говоря, тоже. Безусловно, попытки Лизы найти в своём гардеробе что-нибудь мальчуковое были мне понятны, но поскольку речь шла о том, чтобы Лизе сыграть именно меня, а не абстрактного «Васю Пупкина», её вариант никуда не годился.
«Зачем ты в это ввязываешься, Холин?!» – вопрошал рассудок, но мы с Лизкой его не слушали.
Нам пришлось отправляться ко мне домой и долго рыться в гардеробе. Проблемы была в том, что если разница в росте была не столь принципиальной, то ширина плеч уже по меньшей мере сказывалась. По счастью, мои старые вещи остались в целости и сохранности в пыльном чемодане на шкафу, и вот они-то и пошли в ход.
Рассматривая самого себя, лохматого, в моей старой любимой чёрной футболке с «весёлым Роджером», неимоверно модных когда-то брюках-шортах цвета хаки и чёрных кедах, в которых я щеголял лет в тринадцать и не успел сносить до дыр просто потому, что в тот год у меня внезапно выросла нога, – я не знал, плакать мне или смеяться. Это и вправду был я, только капельку помладше. Казалось, стоит вытащить столь же пыльный, как этот волшебный чемодан с одеждой, фотоальбом с книжной полки, полистать слегка – и я найду там точно такую же фотографию.
Впрочем, если отсчитывать от нынешнего момента, мы с Арабом не виделись уже около полугода, да и предыдущий наш разговор был совсем мимолётен – я заскочил к бабулей с дедом в гости всего на двое суток… Так что могло и сойти.
– Ну как? – нетерпеливо спросил «я-младший», аккуратно сгребая ногой в кучу ту одежду, которая по некоторым причинам не подошла.
– Неплохо, – оценил я. – Впору мне в психушку ложиться. Раздвоение личности – налицо… Утешает только, что не в голове. Хотя галлюцинации – они такие, коварные.
– Так у меня получится?
Я спохватился:
– Голос! Голос у меня всё-таки ниже. Не забывай.
Лиза сначала попыталась басить, потом чихнула, вытащила из кармана брюк огромный, с её точки зрения, мужской носовой платок, высморкалась, после чего расхохоталась и долго не могла успокоиться. Впрочем, от простуды тут как раз и вышел толк, ведь когда у человека насквозь больной, осипший голос, никто не будет удивляться, что он звучит «как-то не так»!
Следующей проблемой стала походка, но как только Лиза сообразила при ходьбе чуть пружинить и «переваливаться, как беременная гусыня», из неё вышел отличный пацан, с двух шагов не отличить. Все эти тонкости и особенности ей давались удивительно легко.
Ох, зря я так оптимистично думал, конечно. Но Лизиного авантюризма на тот момента хватало на нас обоих, причём с избытком, так что останавливаться на достигнутом, переодеться обратно и спокойно разойтись нам и в голову не приходило.
– Так. Араба я последний раз видел той зимой, на каникулах. Знаем друг друга года три уже, познакомились, когда он мне ролики чинил. Если скажет что-то о прошлом – пожимай плечами, у меня память на события так себе, и это все знают, – наставлял я. – Вообще, говори поменьше, авось сойдёт… А, да! Если спросит что-то о родителях – хмурься и отводи взгляд. Тема неприятная.
– А что с ними?
– В процессе развода. Уже лет пять, – отрезал я, отводя взгляд. Поймал себя на этом и невольно улыбнулся: – В общем, примерно как я сейчас сделал. И следи, – поспешно сменил я тему, – в каком роде о себе говоришь. «Я пошёл», «я подумал»… И звать тебя не Лизой.
– А Мишей?
– Редко. Чаще всего Холин. Иногда Михаил, Миха… Хотя кто там тебе может встретиться, разве что Саня-Шумахер – мой друг. А больше никто из моих знакомых, наверное, у Араба никогда и не бывал. Будем надеяться, что и Шумахер в этот раз не нагрянет в самый ненужный момент…
– А Шумахер этот… кто?
– Вместе в детстве за одной партой сидели, – отмахнулся я. – Чёрный чуб да передний зуб сколот… ну это ладно. Да, и ещё, если Араб будет спрашивать, скажи, что вернулся я, то есть ты, вчера ночью… Так, что там ещё может быть, – я потеребил мочку уха, и Лиза, внимательно глядя на меня, повторила мой жест. Это было правильно. – А, вот, вспомнил. Ты пиво – пьёшь?
Лиза замотала головой.
– Молодец какая… Значит, если тебе не повезёт, придётся терпеть. Но запомни, что светлое я не люблю, – тут я почему-то смутился и честно признался: – Ну, точнее, тёмное не люблю чуть меньше, – после чего снова задумался, оглядывая своё «отражение».
Вышло у нас с Лизой общими стараниями так похоже, что голова шла кругом. Я уже исщипал весь локоть, прогоняя дурацкое ощущение, что всё это всего лишь странный затянувшийся сон. Для сна всё было слишком детально, подробно, слишком много ощущений… И локоть, покрасневший от моего усердия, болел. И большой палец на ноге тоже.
Родители поссорились – и теперь ты в Москве, и папы рядом нет.Мама угодила в больницу – и теперь ты вообще один и полагаться должен только на себя.Тебе всего тринадцать лет. Ты веришь, что тебя ищет папа… Но вместо этого на тебя начинает настоящую охоту таинственный «Центр охраны детства».Тебя хотят отнять у семьи, а семьи рядом нет. Что же, Лесь, придётся тебе доказать, что и в тринадцать за свою семью можно и нужно бороться самому!Победитель интернет-конкурса социального произведения «В каждом рисунке – солнце?»Полуфиналист IV всероссийского конкурса «Новая Детская Книга» издательства Росмэн.
В составе русской делегации в страну-протекторат Забол встретились такие разные люди – Великий князь, девушка-шофёр, бывшие снайперы, герой Забол-Выринейского конфликта... и пятнадцатилетний Сиф Бородин. Его считают ребёнком – но ведь он уже унтер-офицер. Самый маленький офицер Лейб-гвардии.К тому же, шесть лет назад, на войне, – почему-то никого не волновало, что ребёнок не может служить.
У Сифа Бородина есть всё для того, чтобы стать супергероем в какой-нибудь приключенческой книжке: он — младший офицер элитных войск Российской Империи 201* года, воспитанник полковника-героя… Но отчего-то в школе Сиф предпочитает вместе с друзьями рисовать пацифики — знаки мира — где только можно и нельзя и молчит как о своем звании, так и о войне, на которой вырос.Но когда его командиру приходит приказ от самого Великого Князя, становится не до рассуждений, и события шестилетней давности снова встают перед глазами…
Это рассказ о том, что не все в этой жизни зависит от нас. Иногда действия людей могут изменить ее. И не всегда в лучшую сторону.
Наша книга позволит посмотреть новым взглядом на простые и сложные жизненные ситуации обычных семей. Здесь Вы найдете новые ответы на вопросы о воспитании детей, ежедневно возникающие у большинства мам и пап, описанные простым и понятным языком. Мы не претендуем на звание «истины в последней инстанции», мы делимся новым взглядом на привычные ситуации. Опытом, который практически применяем и используем в жизни, и допускаем мысль о том, что этот опыт может быть полезен и Вам!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мог ли представить главный герой, чем обернется для него участие в конкурсе виртуальных миров? Полные опасностей улицы ночного города, мистические культы, загадочные ритуальные убийства, поиски пропавших родителей - нет ничего, с чем бы не смог справиться человек, вооруженный интеллектом, наблюдательностью и интуицией. Но не стоит забывать и об опасностях, подстерегающих в реальном мире. Кто-то очень не хочет, чтобы наш герой победил. По велению долга, или все же есть личные причины?