Семейный альбом - [11]

– Может быть. Но в принципе они мне неинтересны. У меня есть все: орхидеи, гардении, шампанское, экзотические вечеринки, прекрасные ночи, выходы на приемы, дорогие подарки; но это не то. Все они какие-то ненастоящие. Ни одного нормального мужика.

– Все у тебя не слава Богу! – За это, впрочем, Гарриет и любила Фэй. – Конечно, герои Голливуда – не для жизни. Ты всегда была достаточно умна, чтобы понимать это. Но в Лос-Анджелесе есть и другие мужчины, не тс, что годятся только для интрижек – притворщики и повесы. – Они обе знали, что внешность Фэй, ее деньги и положение привлекали орды мужчин, слетавшихся, по словам Гарриет, как мухи на мед.

– Может, у меня не было времени встретить кого-то подходящего?

Забавно, она никогда даже представить себе не могла, что с кем-то из них устроит свою жизнь, даже с Гейблом. Она хотела видеть рядом с собой человека, искушенного в житейских делах, более земного, так сказать, чтобы он, вернись Фэй обратно в Гроув Сити, расчищал бы снег зимой по утрам, срубал елку на Рождество детям, гулял с ней, сидел рядом у огня, а летом ходил бы на озеро. Она ждала человека, с кем можно было бы поговорить, кто ставил бы не работу, а ее и детей на первое место… Но кто не жаждет поймать звезду и получить роль в очередном фильме. Думая про это, Фэй мысленно вернулась к новой картине и снова принялась рассказывать о тонкостях сценария, о технике, которую хотела попробовать. Она любила использовать в игре что-то новенькое. Поскольку у нее не было семьи, она всю энергию вкладывала в карьеру и всегда добивалась огромного успеха. Но Гарриет мечтала, чтобы в жизни Фэй появился настоящий мужчина, чувствуя, что это помогло бы девушке подняться до нужных высот, что она еще во многом наивна, но если бы появился любимый, Фэй окончательно состоялась бы и как женщина, и как актриса.

– А вы придете посмотреть меня на площадке? – повернулась Фэй к Гарриет, умоляюще глядя на подругу. Сейчас она походила на ребенка. Гарриет мягко улыбнулась и покачала головой.

– Ты же знаешь, как я все это ненавижу, Фэй.

– Но вы мне так нужны.

Фэй вдруг впервые показалась Гарриет очень одинокой, и она ободряюще похлопала подругу по руке.

– Ты тоже нужна мне, девочка. Но в советах актрисы ты теперь не нуждаешься. Ты талантливее меня. Все будет отлично. Я знаю это. Мое присутствие на съемках только отвлечет тебя.

Впервые за долгое время Фэй нуждалась в моральной поддержке на съемочной площадке. И все еще ощущала внутреннюю дрожь, простившись с Гарриет в Сан-Франциско и отправляясь вдоль побережья туда, где жили Херсты, скромно называвшие свое поместье «Дом». Всю дорогу она думала о Гарриет.

Почему? Она и сама не знала, но сейчас ей было одиноко, как никогда раньше. Она скучала по Гарриет, по старому дому в Пенсильвании, по родителям. Впервые за последние годы Фэй показалось, что в ее жизни чего-то не хватает, но никак не могла понять, чего именно. Она пыталась убедить себя, что нервничает из-за новой роли, но дело было не в этом. В ее жизни уже давно не было мужчины. Гарриет права – плохо, что она никак не сделает свой выбор, но Фэй никого не могла представить рядом с собой.

Просторы имения Херстов показались ей пустыннее, чем обычно. Там собралась дюжина гостей, все шумно веселились, но Фэй вдруг поняла, как все это ей чуждо, а люди неинтересны. Единственное, что имело смысл – работа. Только два человека привлекали Фэй – Гарриет Филдинг, жившая в пятистах милях от Лос-Анджелеса, и ее агент Эйб Абрамсон.

В конце концов, до боли в челюстях наулыбавшись за эти бесконечно однообразные дни, Фэй с облегчением отправилась назад. И приехав домой, открыв своим ключом ворота, пройдя наверх в белое великолепие спальни, почувствовала себя в сто раз счастливее, чем за всю последнюю неделю. Как хорошо дома! Гораздо лучше, чем в большом имении Херстов.

Фэй со счастливой улыбкой повалилась на песцовое покрывало, скинула туфли и, уставившись в потолок, на прелестную маленькую люстру, с волнением подумала о новой роли. На душе снова потеплело. Подумаешь – нет мужчины. Зато есть работа, и она счастлива, очень счастлива.

Весь следующий месяц она трудилась денно и нощно, впиваясь в каждую строчку новой роли – пробовала разные жесты, мимику, взгляды, днями бродила по дому, говорила сама с собой, пытаясь влезть в шкуру женщины, которую предстояло сыграть. В этом фильме муж сводит ее с ума, отбирает ребенка, и она пытается совершить самоубийство. Но постепенно поймет, что во всем виноват только он, вернет ребенка и убьет мужа.

Финальный акт отмщения волновал Фэй и внушал сомнения. Как отреагирует публика – потеряет ли симпатию к ней или полюбит еще больше? Заденет ли она чувства зрителей? Завоюет ли их сердца? Это было чрезвычайно важно для нее.

Начинались съемки. Фэй появилась на студии точно в назначенный час; сценарий лежал в портфеле из крокодиловой кожи, который она всегда носила с собой; чемоданчик с косметикой и вещами тоже был при ней. Фэй прошла в свою уборную спокойной деловой походкой, которая одних очаровывала, а других бесила. Фэй Прайс прежде всего была профессионалом, взыскательным к себе до педантичности, но никогда не требовала от других того, чего не могла потребовать от себя.