Семейные узы. Мудрость любви - [20]

Её советом Педру воспользовался в тот же вечер, когда вновь рассматривал в одиночестве старые семейные фотографии.

К этим фотографиям его тянуло неодолимо. А кроме них, Педру обнаружил в той бесценной, всплывшей из небытия коробке ещё и давние письма Элены, которые она писала уже после своего вынужденного отъезда с фазенды, почти не надеясь получить от него ответ.

Смысл этих писем лишь теперь стал понятен Педру, и он с горечью думал о том, что сам когда-то по глупости отказался от своего счастья, обидевшись на Элену и не поверив в искренность её чувств. Неудивительно, что она до сих пор его так и не простила полностью, и вряд ли когда-либо простит.

Так размышлял Педру, не веря больше в себя и в возможность собственного счастья. Он даже не предпринимал никаких попыток для сближения с Эленой и потому очень удивился, увидев её как-то вечером на конюшне:

– Элена?! Какой сюрприз! Ты ищешь меня? А я уж думал, что никогда тебя здесь не увижу. Ну, пойдём ко мне! Посмотрим те фотографии, о которых я тебе говорил.

– Да, пойдём, – согласилась Элена, – только я приехала сюда по другому поводу, из-за Ирис.

Услышав, чего от него хочет Ирис, Педру прямо сказал Элене:

– Это невозможно! Во-первых, у меня нет свободного места, а во-вторых, мы не должны потакать ей во всём. Иначе окажемся в дураках. Ты ещё не знаешь, на что способна эта взбалмошная девица!

– Но у неё сейчас такое горе! Может, ей, и правда легче будет пережить его здесь? Она говорит, у тебя есть две комнаты, в которых можно сделать ремонт...         – Сделать-то можно, и Алму на это можно уговорить, только если Ирис ко мне переедет, её потом отсюда уже не выгонишь!

– Нет, как только она что-нибудь выкинет, я тут же заберу её! – пообещала Элена.– Теперь я несу за неё ответственность.

– Не только ты, – вздохнул Педру. – Я тоже обещал Алесиу незадолго до его смерти, что буду помогать Ирис... Ладно, завтра поговорю с Алмой. Надеюсь, она не будет против.

– Спасибо, – растроганно произнесла Элена. – Я знала, что ты поймёшь меня правильно.

Она была искренне благодарна Педру за понимание и, конечно же, не смогла ответить отказом на его приглашение – зашла к нему в дом, и они долго рассматривали старые фотографии, вспоминая свое детство и юность, но избегая разговоров об их любви.

Один из снимков Элене особенно приглянулся, и она попросила Педру:

– Подари мне эту фотографию, где мы с тобой вдвоём на велосипеде!

– Нет, это часть моего личного архива, – неожиданно упёрся он.

– Ладно, я сделаю копию и верну её тебе, – пошла на компромисс Элена, однако Педру и это не устроило:

– Ни за что на свете! Она будет храниться только у меня! А если ты захочешь посмотреть на неё снова, то заходи.

– Это приманка? – усмехнулась Элена.

– Нет, это гарантия того, что я хоть иногда буду тебя видеть, – ответил Педру, проникновенно глядя ей в глаза.

Элена отвела взгляд в сторону и направилась к выходу. Педру остановил её, осторожно взяв за руку.

– Я пошутил, – сказал он. – Можешь взять эту фотографию. И другие – какие захочешь! А ты ответь мне всё же на тот вопрос, что я задал, когда мы приехали к тебе с Ингрид. Помнишь? Я спросил, скучаешь ли ты по нашим прежним отношениям...

И опять, как и прошлый раз, Элена ушла от прямого ответа, поскольку и сама его не знала.

Домой она вернулась грустной, зато Ирис запрыгала от радости, узнав, что будет жить у Педру.

– Алма разрешит ему взять меня, я не сомневаюсь, – сказала она Элене.     – Но тебе придётся подождать, неделю-другую, пока там сделают ремонт, –напомнила ей Элена.

– Ерунда! Мы вдвоём с Сокорру сами сделаем его дня за два, – ответила Ирис и помчалась к Зилде, чтобы сообщить радостную весть. – Ты знаешь, Педру согласен, я буду жить с ним!

– Как это – с ним? – изумилась Зилда. – Будешь спать с ним и одной комнате? А может, и в одной постели?

– Нет, конечно, – с сожалением ответила Ирис. – Я буду жить в одной комнате с Сокорру, но в доме Педру! А потом... – она озорно сверкнула глазами, – а потом, со временем, переселюсь и к нему!

Во время панихиды, заказанной Эленой в той церкви, где Ингрид молилась незадолго до своей смерти, был небольшой эпизод, на который никто, кроме Капиту, не обратил внимания: Камила снова почувствовала себя плохо и поспешила на свежий воздух.

Капиту вышла вместе с ней, усадила Камилу в тени под деревом и принесла ей воды.

– Спасибо, – сказала та, переведя дух. – Это, наверное, от цветов, которые там стояли в вазах. Такой резкий запах, меня просто затошнило!

– Я бы на твоём месте сходила к врачу, – многозначительно произнесла Капиту, но Камила не придала её словам должного значения.

А спустя несколько дней она сама пришла к Капиту и спросила растроганно:

–  Скажи, когда ты ждала ребёнка, тебя тошнило, например, от запаха духов или... цветов?

– Ты беременна? – догадалась Капиту. – Я подумала об этом ещё тогда, в церкви.

– Я точно не знаю, но у меня задержка.

– Ты что, не предохраняешься?

– Я думаю, это могло случиться в тот день, когда мы с Эду поехали в Аигру, а потом... В общем, у меня вскоре должны были начаться месячные, и я решила, что ничего страшного... А может, я зря волнуюсь?