Семейные тайны - [26]

Настя прекрасно поняла подсказку, но от своего не отступила:

— Да я поняла, что здесь так принято, но, к сожалению… я действительно не люблю кофе… — последние слова Настя произнесла извиняющимся тоном.

Иванов бросил взгляд в сторону невестки и неопределенно хмыкнул. Последним, кто в его доме отказался от кофе, был знаменитый английский писатель, славящийся не только своими романами, но и пристрастием к специфическим диетам.

Гоша посмотрел на жену удивленно — он-то прекрасно знал, что Настя может хлестать кофе литрами…

Лиза удовлетворенно подумала про себя, что все идет как надо. Не прошло и часа, как маленькая чукча опростоволосилась. Видимо, так же думала и жена Куликова Лариса — с другого конца стола раздался ее манерный, с неестественной хрипотцой голос:

— Ну конечно, кофе — это стиль жизни больших городов. Настя к нему, наверное, не привыкла… Впрочем, чай у Лизы тоже великолепный. Вы ведь пьете чай, Настя? — Абсолютно безобидные по смыслу слова Ларисы тем не менее содержали такой явный и ядовитый подтекст, что лицо Гоши потемнело. Однако совершенно неожиданно для Лары сторонники Насти нашлись в ее собственных рядах. Максим, повернувшись к Лизе, произнес:

— Вы знаете, Лиза, мне сегодня тоже почему-то ужасно хотелось чаю, но я как-то заболтался и постеснялся спросить… Вы ведь мне тоже нальете?

— Да, сегодня что-то с погодой, — подхватил Баженов, как бы небрежно отодвигая чашку с кофе, впрочем, на девять десятых уже пустую. — Если можно, мне тоже чаю…

Александр Николаевич засверкал глазами в сторону гостей, явно высказывая свой интерес к происходящему. Неожиданно вспыхнувший в его доме «чайный бунт» был маленьким, но хорошо заметным признаком того, что появление в их тесном кругу Насти не прошло бесследно. Академик, сделавший на старости лет своим любимым занятием наблюдение за повадками «гомо сапиенс», не отказал себе в удовольствии подлить масла в огонь…

— Лизонька, и мне чаю!

Александр Николаевич, пьющий чай за ужином, был для родных зрелищем таким же диким, как волк, жующий капусту. И далеко не все присутствующие расценили шалость академика как маленькую хулиганскую провокацию. Кое-кто, например Егор и Лена, с удивлением переглянулись. Им показалось весьма странным желание Александра Николаевича во что бы то ни стало понравиться своей невестке, а именно так они и поняли его поступок…

Когда наконец принесли чай, оказалось, что любителей кофе осталось всего двое — Лариса Куликова и Лиза. Егор и Лена налили себе чай сразу же за Александром Николаевичем, а Берта протянула свою чашку одновременно с Баженовым.

Настя из-под ресниц внимательно наблюдала за присутствующими, и Иванов понял, что логика их действий не осталась ею незамеченной. Она уловила и подобострастно удивленные взгляды Егора и Лены, и капризно поджатые губы Лары, и добродушное выражение лица Максима, и хитрые огоньки в глазах Баженова. Особенно забавно выглядела брезгливо-высокомерная физиономия Лизы. Судя по всему, та считала, что на ее лице отражается благопристойное светское осуждение произведенного Настей моветона. Берта же по-прежнему не вынырнула из своих мыслей и действовала автоматически, реагируя лишь на ухаживания своего кавалера.

«Ну вот, — подумал Александр Николаевич, глядя на Настю, — теперь ты знаешь, девочка, кто здесь твой друг, а кто враг… Как все просто… Чашка кофе. Стакан воды». Как будто прочтя ее мысли, Настя посмотрела на него и улыбнулась. Мило, с хулиганской искоркой в глазах… Казалось, она говорила: «Именно этого я и добивалась…»

Гоша, который знал и отца, и жену достаточно хорошо для того, чтобы понять смысл их немого диалога, только тихо хмыкнул:

— Хулиганы…

Куря на лестнице, Баженов видел, как в прихожей ссорятся Лара и Максим. Вернее, Лара нападала на Максима, обвиняя того в примитивности и тупости. Лара была так довольна, что ей удалось тонко и элегантно подколоть эту выскочку, жену Гоши, а Максим зачем-то взял и встал на ее защиту, и весь эффект пропал. Свою красоту Лара считала чем-то само собой разумеющимся, очевидным, и была крайне озабочена тем, чтобы выглядеть в глазах окружающих не просто красоткой, но «тонкой штучкой», особой, наделенной умом и остроумием. Сегодня представился такой замечательный случай себя показать, а ее глупый муж из дурацкой жалости к этой чернявке все испортил. Лариса считала, что именно из-за Максима все бросились пить чай и не дали чукотской дуре просиять во всем блеске своей провинциальной глупости.

Особенно ее разозлил самоуверенный взгляд девицы и ее хитрые переглядывания с академиком. Как только Лара увидела Настю, она сразу мысленно отвела ей одно из последних мест в табели о рангах семьи Ивановых. По ее представлениям, девушка с подобной внешностью, да еще приехавшая из такой тмутаракани, как Тюмень, должна была робко жаться в углу, боясь поднять глаза на окружающих. Вместо этого Настя освоилась в их кругу удивительно быстро, шутила с академиком и Олегом Баженовым, кокетничала с ее мужем и вообще явно претендовала на звание первой девушки вечера. Звание, которое по справедливости должно принадлежать Ларе… Если бы Лара могла, она бы вцепилась Насте в лицо прямо за столом, но, не имея такой возможности, поспешила сделать козлом отпущения собственного мужа.