Семейные тайны - [21]

- А я и хочу остаться неузнанным!.. Вы разрешите?-. Снова надел очки.Хочу погулять по родному городу без соглядатаев.

- И я вам помешала?

- Что вы, я очень рад!.. Вы куда-нибудь спешите? - Смотрит: заколебалась.Может, составите мне компанию?

- И они пошли. Спустились к бульвару, мимо филармонии, откуда открывался вид на бухту, похожую на гигантский ковш созвездия Семи Братьев, и повернули направо, по самой кромке моря, широкая Хазарская набережная, куда, как ручейки, стекаются узкие улочки и высится Женская Крепость, или Девичья Твердыня. Сверкает солнце, и море слепит глаза, а впереди, на Кипарисовой Аллее, их не было прежде, высотные дома, не о них ли рассказывала Айша? Два года стояли незаселенные! С боем, а все же въехали: сначала она, потом Аскер Ник-бин, высятся, словно могучие кипарисы (давно их вырубили), дома-красавцы; кажется, в соседних подъездах тоже зятья: Хансултанов и Махмуд.

- Ниса? Такое?..- И умолк.

- Старомодное имя?

- Старинное, я давно не слышал.

- Папа настоял, в честь бабушки. Мне нравится мое имя.

- Мне тоже.- И сразу спросил об отце, но тут же осекся: было у него однажды, увидел в метро (надо и с народом пообщаться) девушку, алые-алые щеки, он улыбнулся ей, и она ответила… очень была похожа на жену сослуживца (чуть что - ревность Лейлы!), кстати, пресимпатичным человеком оказался "земляк" по фамилии Исламоглу, а вовсе не Эльоглу,- а ведь косвенно будущий сослуживец Расула Исламоглу способствовал возмущению Айши, и она сыграла на честолюбии тогдашнего шефа, Устаева: "Там же ни одного из наших!" - иногда на даче, за городом, по субботам и воскресеньям встречаются теперь, и на банкетах, тот "как земляк земляка" - предупреждал Расула: "Слушая речи, ты заранее выбери место и сразу, как пригласят, устремляйся туда и шире локти расставляй, чтоб не вытеснили, так зажмут, что руками двигать не сможешь"; ох и наивен чудак-человек!.. Так вот: смотрел на девушку в метро, и та глаз с Расула не сводит, может, дочь?! или младшая сестра жены Исламоглу? спросил у нее, но не сразу, а после двух встреч, кто отец? кто мать?., а та вдруг закрылась, и он уже не мог вернуть ее прежнее беззаботное состояние, спугнул; потом она прислала ему домой - узнала адрес! - анкету: все-все! и подчеркнула о родителях, да еще, чтоб позлить: "В длительной командировке"; на свидание не явилась, на звонки не откликалась: "Больше не ищите встреч". Лейла недоумевала: "Почему тебе домой присылают анкету?"

- Отец? - переспросила Ниса.

- Нет-нет, не надо, я невольно! Но она все же сказала:

- Инженер, опресняет морскую воду.

- И как, успешно? - пошутил.

- Очень даже! - И остановилась.

- Почему нельзя к Кипарисовой аллее?

- Можно, но я не хочу…- Шла как-то здесь осенью, и ее не пустили: в глубине парка скоростными методами строился уникальный дом, недавно ее приглашали сюда переводчицей при знатном госте, не дом, а дворец! - Уйдем отсюда! - И они вернулись по кромке моря к Хазарской набережной.

- А что здесь теперь? Комната смеха? Кроме шуток?! Сколько я здесь выступал!.. Сначала клуб, потом Экспериментальный театр, даже детский сад, но чтоб еще комната смеха!..- Расул, был рассеян, отвлекался, вспоминая прошлое. Аналогии с набережной, бульваром, этой бухтой, изогнутой как серп, с дальними странами…

А Ниса молчала. Новый поворот в ее судьбе? И началось все рядом с комнатой смеха - ее общежитие; приехала сюда, обидев родителей, ни за что не хотели, особенно мать. Ниса настояла на своем. А ее уже заприметили! Тот первый. И так быстро случилось, даже не поняла, что произошло. Удивилась своей послушности, и не было страшно, как расписывали. "А ты не бойся…" Просто обожгло и успокоение.

"Ну вот ты и моя. Моя".

И обман.

А потом его друг. Она была в отчаянии, а он так искренне негодовал!..

И то же самое: бросил.

В те же дни и начались два Расуловых года (и тридцать семь дней!),- по одним, может, улицам ходили Расул и Ниса, оба обманутые (?); но об этом ни Расул не расскажет, ни Ниса.

- Извините, я очень устала.

А потом новая встреча, завтра, после работы.

- Ну что вы, я занята. Отпуск, увы, кончился.- Надо срочно засесть за новые источники; их переводы, компоновка, выстроить связно, чтоб шеф остался доволен и ее стилем, и соединением материалов; и швов чтобы не было видно; суметь составить доклад, который шеф предложит Хансултанову, чтоб тот выступил на Совете Экспертов, здесь и психология (физиологическая, поведенческая, социальная, биологическая, даже парапсихология), и экспериментальные результаты с раскрытием иерархии господства, и Ниса даже слышит, как Хансултанов водит указкой по схеме, нарисованной по ее заказу штатным художником: "Решающее влияние на изменение агрессивного поведения оказывают социальные факторы, однако, как отмечалось ранее, такая концепция не в состоянии объяснить влияния…" - и следуют всевозможные конфигурации стимула,, перечень пережитого в прошлом и так далее; рождается солидный документ с обилием источников на языках, кое-что она возьмет из обработанных рефератов, которыми пользовался ее благодетель,- об интересах, определяющих эффективность поведения, и мотивациях, предполагающих действия и дающих им эффективную окраску; непременно подбросит шефу, он очень просит, живой материал, в котором "быть влюбленным" будет отнесено к эмоции, а "любить" - к мотивации, и будут поддакивать, ибо кто признается, что не уразумел, тем более каждый вложит свое и в радость открытий, и в разочарование от неудач, и в счастье понимания, и в тоску одиночества. Впервые Нисе стыдно за эту свою работу, за эти стимулы, импульсы, типы поведения. Вспомнила опять это неотвязное, ТЫ МНЕ ОМЕРЗИТЕЛЕН. - Да, извините, очень-очень устала.