Семейные секреты - [11]

— А ладно. — Марианна махнула рукой. — В простынях так в простынях. Но умыться все же не помешает. И причесаться.

— Ты прекрасна, как Афродита, — сказал Питер. — А непричесанная еще прекрасней.

— Я все же причешусь. — Марианна направилась в ванную.

Питер в свою очередь пошел на кухню заканчивать приготовления к позднему завтраку.

— Я и не знала, что у меня в холодильнике столько еды! — Марианна появилась на пороге кухни умытая, причесанная и в простыне, повязанной очень элегантным способом.

— Ничего, что я так… по-хозяйски? — немного смутился Питер.

— По-моему, получилось великолепно, — похвалила его Марианна. — У меня просто слюнки текут. Все такое аппетитное.

Она уселась за стол, взяла в руки чашку с кофе и потянулась за рогаликом, разрезанным пополам и намазанным джемом.

— Может, ты и готовить умеешь?

— Конечно, умею, — кивнул Питер. — Я вообще много чего умею. Со мной хорошо и удобно.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась Марианна. — Выходит, вчера, когда мы пекли кексы, ты нарочно путался у меня под ногами с таким видом, как будто в первый раз в жизни попал на кухню?

— Нет. — Питер покачал головой. — Вовсе не специально. Во-первых, я вчера жутко волновался, ну просто как мальчишка. А во-вторых, печь я действительно не умею. Совсем.

Питер поглощал рогалики, пирожные и тосты с внушающей уважение скоростью, так что Марианна даже засмотрелась на него, застыв с чашкой кофе в руках. Он заметил ее взгляд, потом посмотрел на опустевшие тарелки и смущенно положил на место пирожное.

— Да ты ешь, ешь, не стесняйся, — подбодрила его Марианна.

— Вообще-то обычно я не такой прожорливый, — принялся оправдываться Питер. — Просто сегодня что-то на меня нашло.

— Мне нравится твой аппетит.

Питер снова взял в руки пирожное. Посмотрев на Марианну, он откусил маленький кусочек. У нее невольно вырвался смешок. Питер снова положил пирожное на тарелку.

— Кажется, я уже наелся, — проговорил он со вздохом и откинулся на спинку стула.

При этом он локтем задел тарелку с пирожным, она накренилась и готова была уже грохнуться на пол, но Питер успел подхватить ее быстрым движением. Тарелка осталась у него в руке, а пирожное все-таки съехало и плюхнулось ему на колени. Питер издал нечленораздельное сердитое восклицание и виновато взглянул на Марианну.

Марианна со смехом протянула ему салфетки.

— Хорошо, что ты в простыне, а не в своих светлых брюках, — сказала она. — Мусорное ведро под раковиной.

Питер встал, направился к раковине, придерживая двумя руками пирожное. Но и на этом пути его подстерегали неприятности: сначала он наступил на край простыни и чуть не растянулся, потом, окончательно запутавшись в складках простыни, чуть не опрокинул мусорное ведро.

— Да что ж это такое творится?! — воскликнул он. — Меня срочно нужно выставить за дверь, пока я окончательно все здесь не порушил. Сам не пойму, чего это я сегодня такой буйный!

— Ну просто как бешеный Колмен, — констатировала Марианна, невозмутимо наблюдавшая за акробатическими трюками Питера.

— Как кто? — переспросил Питер.

— Как бешеный Колмен, — повторила Марианна. — Так сказала бы моя бабушка.

— А кто он, этот Колмен?

— Именно этот, бешеный, не знаю. — Марианна пожата плечами. — А вообще Колмены — это наши соседи. То есть соседи бабушки с дедушкой.

— Бешеные? — поинтересовался Питер.

— По-моему, не очень.

— Тогда я ничего не понимаю, — произнес Питер, снова усаживаясь на стул возле Марианны.

— А, — махнула рукой она, — это долгая история. И неинтересная.

— А мне кажется, интересная. — Питер проявил упрямство. — Ну расскажи.

— Ну хорошо, — кивнула Марианна. — Сам напросился. Началась эта история очень давно, — начала Марианна вкрадчивым голосом и покосилась на Питера. — Лет триста назад, наверное. Или около того.

— Ого! — восхитился Питер. — А ты говоришь, неинтересная!

— По соседству с землями моих предков располагались земли неких Колменов. Граница проходила прямо по реке. По небольшой такой речке, она и сейчас течет на том же самом месте. Жили они себе жили… мои пращуры, Тэмплтоны и эти самые Колмены. Нормально жили, не ссорились. Поначалу. А потом началось. Кажется, началось все с мельницы, которую то ли они вдвоем в складчину построили, то ли кто-то из них сам построил на реке, а другого не спросил… В общем, что-то они не поделили и разругались насмерть. Так, что мельницу эту самую сожгли, пастбища друг у друга потоптали, а уж какими словами называли друг друга… это история умалчивает.

— И что дальше? — спросил Питер, слушавший Марианну с напряженным интересом.

— А дальше эта вражда передавалась из поколения в поколение.

— И до сих пор передается?

— Ага, — кивнула Марианна. — В детстве, когда я на каникулах жила у бабушки с дедушкой, я жутко боялась этих Колменов. Думала, это какие-то жуткие чудища с огромными ртами и лапами, как у Кинг-Конга. А потом поняла, что это обычные люди. Очень удивилась.

— И что, твои бабушка с дедушкой воспитывали в тебе ненависть к этим самым Колменам?

— Да не то что бы… Просто дедушка к месту и не к месту вставлял, что это Колмены, например, всю рыбу в речке выловили или всех зайцев в лесу перестреляли и чуть ли это не их вина в том, что идет дождь или ветер снес крышу сарая. А бабушка использовала их фамилию как универсальное ругательство.