Семейное дело - [122]
— Юра, — сказала она, и Кричевский обернулся.
— О! — сказал он. — Ты ли это? Что-то тебя не было видно.
Она поравнялась с ними. Короткий взгляд на девушку — так и есть, намазанная третьекурсница. Короткий взгляд на него — он улыбается, он ничуть не смущен, он весь — дружелюбие, он даже рад этой встрече и берет обеих под руки.
— Так где ты пропадала, лесная фея?
— Ну, — сказала она, — тебя это, наверно, не очень-то волновало?
— Я спрашивал о тебе.
Она знала, что Кричевский сейчас врет.
— Я болела, — сказала она.
— Грипп?
— Да.
— Пол-института валяется с гриппом. Но сейчас ты вроде бы ничего?
— Вроде бы ничего.
…Странно, я совершенно спокойна. Нет ни этой отвратительной пустоты внутри, ни ватных ног, и голова ясная. Значит, все, что было со мной, прошло вот так, сразу? Нет, ничего не прошло. Просто я здорово держусь перед этой накрашенной. Ну и что из того, что я увидела их вместе? Они могли встретиться по дороге в институт, вот и все.
— Вроде бы ничего, — повторила она. — Но ведь, кажется, больных друзей положено навещать?
— Не сердись, — добродушно сказал Кричевский, легко прижимая ее локоть к своему боку. — Я замотался вконец. За месяц три статьи и еще рецензия в один московский журнал.
— Ого! — сказала та, третьекурсница. — Ты ли это, Юрасик? На тебя заявляют права, а ты оправдываешься?
— Ну, милая, кто на меня заявляет права? — все с той же добродушной усмешкой ответил Кричевский. — Больных друзей надо навещать, так что Лидочка сказала сущую истину.
…Она сказала «Юрасик», он отозвался — «милая»… Какое отвратительное, сюсюкающее имя — Юрасик, как кошачья кличка, а он ухмыляется и говорит «милая». Лида высвободила свою руку.
— Мне надо в магазин, — соврала она. Ей было трудно выдержать присутствие той, третьекурсницы.
— Увидимся, — дружески кивнул Кричевский.
Она все-таки обернулась. Кричевский держал ту под руку. Наверняка говорят обо мне. И вот только тогда почувствовала, как все словно обрывается внутри и ноги еле держат ее…
Она зашла в магазин и села на низкий подоконник. Надо немного посидеть. Это, конечно, еще слабость от болезни, от свежего воздуха. Конечно, именно от этого. Все плыло перед ней, прилавок двинулся куда-то в сторону, будто это был не прилавок, а лодка, и продавщица в белом халате тоже поплыла в этой лодке. Кто-то тронул ее за плечо, кто-то спросил: «Девушка, вам нехорошо?» — «Да», — сказала она. «Вызвать «скорую»?» — «Не надо, я сама…» И, медленно встав, пошла к выходу.
…Я должна держаться. Ничего не произошло. От этого не умирают. Это пройдет. Только держаться! Месяц, два, три — сколько понадобится…
Она держалась март, апрель — «Здравствуй, Юра!» — «А, Лидочка! Ты похудела, по-моему». — «Я читала твою статью». — «Спасибо. Извини, бегу…»; «Здравствуй, Юра!» — «А, Лидочка! Что-то тебя совсем не видно?» — «Учусь. Ты не бежишь?» — «Почти»; «Здравствуй, Юра!» — «А, Лидочка!..»
Потом она поняла, что больше так быть не может и что она первой скажет ему все. Она только оттягивала этот день, оттягивала сколько могла, уговаривала себя: завтра, нет, послезавтра… А послезавтра откладывала еще на день и еще… Это было слишком трудно, и она не могла решиться, хотя знала, что придется решиться. Завтра. Нет, послезавтра…
Нечаев выздоровел только в середине апреля и появился на заводе бледный, с ввалившимися щеками и коричневыми тенями вокруг глаз, будто в дымчатых очках. Ему уже была готова путевка в санаторий, и он, обсудив со своими заместителями все дела, уехал. Перед отъездом он зашел к Силину.
— Значит, промежуточный отчет утвержден? — спросил он. — Как это получилось?
— Штурмовщина, сверхурочные — как это бывает обычно. Вам это сейчас ни к чему. Уезжайте и поправляйтесь окончательно. Честно говоря, на вас смотреть жутковато.
Разговор был недолгим. Нечаев высказал несколько замечаний относительно того же литейного цеха, попросил Силина ускорить утверждение окончательного плана реконструкции термо-прессового, на том и расстались. Нечаев уехал в Кисловодск.
Конец апреля был похож на июнь: теплынь, на деревьях начали лопаться почки. Силин решил: все, больше не могу, надо съездить на рыбалку. Вечером он вытащил с антресолей удочки, и Кира сказала:
— Ты бы пригласил Алешку. Совсем забыл парня.
— Не надо устраивать мне компанию.
— Но, наверно, и не надо так отталкивать его от себя. У него вся комната в твоих фотографиях.
— Ну, хорошо, хорошо, ладно.
— Тем более что Веру врачи загнали на два месяца в санаторий, мужики одни…
— Я же сказал — хорошо, — уже резко сказал Силин, просматривая кольца на удилище. Пожалуй, Кира права и Алешку взять надо. С ним всегда было легко. Прежде, на рыбалках, Силин называл его не иначе, как «мой завхоз». Костер, чистка рыбы, мытье посуды — все это Алешка делал легко и охотно. Пусть едет, место в машине есть.
Телефонный звонок раздался поздним вечером, и Бочаров удивленно подумал, кто это может звонить в такой час. Звонил Силин. Голос у него был какой-то далекий, будто, разговаривая, он отставлял трубку.
— Алексей дома?
— Нет еще. Бродит где-то.
— Ты ему скажи, что я ночью еду на рыбалку. Если хочет, пусть подходит к двум часам.
Закрученный сюжет с коварными и хитрыми шпионами, и противостоящими им сотрудниками советской контрразведки. Художник Аркадий Александрович Лурье.
Повесть «Твердый сплав» является одной из редких книг советской приключенческой литературы, в жанре «шпионский детектив». Закрученный сюжет с погонями и перестрелками, коварными и хитрыми шпионами, пытающимся похитить секрет научного открытия советского ученого и противостоящими им бдительными контрразведчиками…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В творчестве известного ленинградского прозаика Евгения Воеводина особое место занимает военно-патриотическая тема. Широкое признание читателей получили его повести и рассказы о советских пограничниках. Писатель создал целую галерею полнокровных образов, ему удалось передать напряжение границы, где каждую минуту могут прогреметь настоящие выстрелы. В однотомник вошли три повести: «Такая жаркая весна», «Крыши наших домов» и «Татьянин день».
Имя рано ушедшего из жизни Евгения Воеводина (1928—1981) хорошо известно читателям. Он автор многих произведений о наших современниках, людях разных возрастов и профессий. Немало работ писателя получило вторую жизнь на телевидении и в кино.Героиня заглавной повести «Эта сильная слабая женщина» инженер-металловед, работает в Институте физики металлов Академии наук. Как в повести, так и в рассказах, и в очерках автор ставит нравственные проблемы в тесной связи с проблемами производственными, которые определяют отношение героев к своему гражданскому долгу.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жизнь и творчество В. В. Павчинского неразрывно связаны с Дальним Востоком.В 1959 году в Хабаровске вышел его роман «Пламенем сердца», и после опубликования своего произведения автор продолжал работать над ним. Роман «Орлиное Гнездо» — новое, переработанное издание книги «Пламенем сердца».Тема романа — история «Орлиного Гнезда», города Владивостока, жизнь и борьба дальневосточного рабочего класса. Действие романа охватывает большой промежуток времени, почти столетие: писатель рассказывает о нескольких поколениях рабочей семьи Калитаевых, крестьянской семье Лободы, о семье интеллигентов Изместьевых, о богачах Дерябиных и Шмякиных, о сложных переплетениях их судеб.
В книгу вошли ранее издававшиеся повести Радия Погодина — «Мост», «Боль», «Дверь». Статья о творчестве Радия Погодина написана кандидатом филологических наук Игорем Смольниковым.http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сергей Федорович Буданцев (1896–1939) — советский писатель, автор нескольких сборников рассказов, повестей и пьес. Репрессирован в 1939 году.Предлагаемый роман «Саранча» — остросюжетное произведение о событиях в Средней Азии.В сборник входят также рассказы С. Буданцева о Востоке — «Форпост Индии», «Лунный месяц Рамазан», «Жена»; о работе угрозыска — «Таракан», «Неравный брак»; о героях Гражданской войны — «Школа мужественных», «Боевая подруга».
Впервые почувствовать себя на писательском поприще Василий Ганибесов смог во время службы в Советской Армии. Именно армия сделала его принципиальным коммунистом, в армии он стал и профессиональным писателем. Годы работы в Ленинградско-Балтийском отделении литературного объединения писателей Красной Армии и Флота, сотрудничество с журналом «Залп», сама воинская служба, а также определённое дыхание эпохи предвоенного десятилетия наложили отпечаток на творчество писателя, в частности, на его повесть «Эскадрон комиссаров», которая была издана в 1931 году и вошла в советскую литературу как живая страница истории Советской Армии начала 30-х годов.Как и другие военные писатели, Василий Петрович Ганибесов старался рассказать в своих ранних повестях и очерках о службе бойцов и командиров в мирное время, об их боевой учёбе, идейном росте, политической закалке и активном, деятельном участии в жизни страны.Как секретарь партячейки Василий Ганибесов постоянно заботился о идейно-политическом и творческом росте своих товарищей по перу: считал необходимым поднять теоретическую подготовку всех писателей Красной Армии и Флота, организовать их профессиональную учёбу, систематически проводить дискуссии, литературные диспуты, создавать даже специальные курсы военных литераторов и широко практиковать творческие отпуска для авторов военной тематики.