Семейная жизнь японцев - [76]

Шрифт
Интервал

. Для взрослых детей, и других близких, живущих вместе с больными пожилыми людьми, прикованными к постели, период болезни этих страдальцев становится, таким образом, временем суровых испытаний их верности своему сыновнему, дочернему или супружескому долгу.

Общественные опросы показывают вместе с тем, что современное поколение японцев средних лет далеко не едино в своем понимании и толковании этого долга, и многие из них склонны считать, по-видимому, что уход за престарелыми родителями, прикованными к постели, — это дело не только их личное, но и обязанность государственных органов социального обеспечения. Не полагаясь на личные денежные средства и силы, «средний» японец наших дней склонен все чаще уповать на помощь общества в уходе за его больными родителями. В ходе опроса, проведенного канцелярией премьер-министра 31 августа 1975 г. среди лиц от 30 до 49 лет, 45 % опрошенных сочли, что уход за прикованными к постели родителями — это, «естественно, дело взрослых детей престарелых людей, в то время как 41 % избрали такой ответ: «Прежде всего это дело взрослых детей, но, когда их сил не хватает, уход должно брать на себя общество».

Что же касается вопроса, кто из детей должен в первую очередь взять на себя уход за больными родителями, то ответы разделились следующим образом: «старший сын» — 43 %, «тот из детей, кто наследует имущество» — 13 %, «дочь» — 6 %[428].

Несколько иначе, судя, по ответам, думают сами престарелые родители: подавляющее большинство из стариков в возрасте от 60 до 74 лет - 61 % — заявили, что в случае, если кто-либо из них окажется прикован к постели, «хотелось бы, чтобы заботы по уходу взял на себя старший сын». Только 15 % высказались в пользу дочери, и лишь 2 % — в пользу «самого любимого ребенка»[429]. Заметное несоответствие в ответах лиц старшего и среднего поколений на поставленные выше вопросы дает основания предполагать, что в реальной жизни между престарелыми родителями-инвалидами и их детьми довольно часто имеют место значительные расхождения во взглядах, а как следствие этого и конфликтные ситуации.

В соответствии с законами, принятыми в начале 70-х годов под давлением прогрессивной общественности, лица в возрасте старше 70 лет освобождаются в Японии от платы за медицинскую помощь: врачи, лечащие престарелых больных, получают за это вознаграждение из соответствующих государственных и муниципальных фондов[430]. Снижая в известной мере денежные издержки семей по уходу за больными людьми старшего возраста, такой порядок отнюдь не устраняет, однако, бюджетные трудности, связанные с болезнями престарелых членов семей.

Во-первых, от платы за медицинское обслуживание не освобождаются пожилые люди в возрасте от 60 до 70 лет, хотя они и признаются «стариками» в различных официальных документах. Если даже принять во внимание, что средняя продолжительность жизни японцев удлинилась, по грубым подсчетам, до 75 лет, то все равно получается, что в среднем в течение первых десяти лет периода старости пожилые японцы продолжают лечиться на общих основаниях. А лечение в Японии даже с учетом частичной его оплаты из фонда страхования здоровья обходится людям исключительно дорого. В большинстве случаев больным приходится так или иначе брать на себя значительную долю платежей за каждое посещение врача, за каждое лекарство, за каждый анализ, за каждый рентгеновский снимок, за каждый укол, не говоря уже об операциях, стоящих нередко колоссальные суммы. Подсчитано, например, что при лечении в больницах около 30 % стоимости лечения оплачивается не из фонда страхования здоровья, а непосредственно семьями больных, что составляет в среднем при лечении в обычных больничных условиях до 30 тыс. иен в месяц[431]. Поскольку старикам 60–70 лет чаще, чем людям младших возрастов, приходится обращаться к врачам, то в общем балансе расходов семей, а также в их личных бюджетах совокупные расходы на лечение занимают на протяжении ряда лет весьма и весьма видное место, что болезненно сказывается на настроении не только стариков, но и поддерживающих их членов семей.

Во-вторых, даже если возраст пожилых родителей превышает 70 лет, все равно их лечение остается связанным с определенными издержками, ибо платить приходится и за лекарства, продаваемые в аптеках, и за вызовы врачей на дом в экстренных случаях, и за транспорт, доставляющий стариков в поликлиники, за дежурства сиделок в больнице и т. д.

Бытовые трудности и денежные издержки, связанные с пребыванием в домах тяжелобольных стариков инвалидов, с одной стороны, и введение системы денежных льгот при лечении стариков в возрасте старше 70 лет не только в амбулаториях, но и в больницах, с другой, породили среди японцев среднего поколения, как сообщается в японской печати, новую примечательную тенденцию, явно противоречащую прежним понятиям о семейной чести. Речь идет о возрастающем стремлении взрослых детей к сбагриванию неизлечимо больных родителей в больницы и госпитали под благовидным предлогом, что там-де им будет оказана максимально эффективная медицинская помощь[432]. Правда, это не всем удается. Хотя в больницах страны в. соответствии с законами и имеется определенное количество бесплатных коек, предназначенных для больных стариков, но, как сообщается в печати, число этих коек в большинстве больниц преднамеренно ограничивается, а параллельно вводятся «особые», платные койки для стариков, за которые взимается «дополнительная» плата в размере от 1 до 3 тыс. иен в день


Еще от автора Игорь Александрович Латышев
Русские Курилы: история и современность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Япония, японцы и японоведы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Дух Ямато» в прошлом и настоящем

В сборнике представлены статьи, показывающие эволюцию японского национализма, вскрывающие его исторические, социальные и психологические корни. На обширном фактическом материале прослеживается деятельность консервативных сил в области политики, религии, школьного образования, литературы, искусства и спорта по насаждению националистической идеологии и пропаганде «японского духа». Анализируется роль самурайской морали в современной Японии, правящие круги которой стремятся провозгласить «дух Ямато» основой экономического и культурного прогресса. Научное издание.


Как Япония похитила российское золото

В данной публикации речь идет о российском золоте, похищенном Японией в ходе японской интервенции в Сибири и на российском Дальнем Востоке в 1918–1925 годах.Мало кто из нынешнего поколения наших соотечественников знает о том, что золото, попавшее в руки японских интервентов, представляло собой значительную часть золотого запаса царской России. Не представляют себе современники и колоссальных масштабов этого похищения. Ведь из России в Японию были увезены не килограммы, и не десятки и сотни килограммов, а тонны золота! К сожалению об этом “ограблении века” в нашей литературе нет специальных книжных публикаций.


Рекомендуем почитать
Мир чеченцев. XIX век

В монографии впервые представлено всеобъемлющее обозрение жизни чеченцев во второй половине XIX столетия, во всех ее проявлениях. Становление мирной жизни чеченцев после завершения кровопролитной Кавказской войны актуально в настоящее время как никогда ранее. В книге показан внутренний мир чеченского народа: от домашнего уклада и спорта до высших проявлений духовного развития нации. Представлен взгляд чеченцев на внешний мир, отношения с соседними народами, властью, государствами (Имаматом Шамиля, Российской Империей, Османской Портой). Исследование основано на широком круге источников и научных материалов, которые насчитывают более 1500 единиц. Книга предназначена для широкого круга читателей.


В пучине бренного мира. Японское искусство и его коллекционер Сергей Китаев

В конце XIX века европейское искусство обратило свой взгляд на восток и стало активно интересоваться эстетикой японской гравюры. Одним из первых, кто стал коллекционировать гравюры укиё-э в России, стал Сергей Китаев, военный моряк и художник-любитель. Ему удалось собрать крупнейшую в стране – а одно время считалось, что и в Европе – коллекцию японского искусства. Через несколько лет после Октябрьской революции 1917 года коллекция попала в Государственный музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и никогда полностью не исследовалась и не выставлялась.


Провинциализируя Европу

В своей книге, ставшей частью канонического списка литературы по постколониальной теории, Дипеш Чакрабарти отрицает саму возможность любого канона. Он предлагает критику европоцентризма с позиций, которые многим покажутся европоцентричными. Чакрабарти подчеркивает, что разговор как об освобождении от господства капитала, так и о борьбе за расовое и тендерное равноправие, возможен только с позиций историцизма. Такой взгляд на историю – наследие Просвещения, и от него нельзя отказаться, не отбросив самой идеи социального прогресса.


Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии

В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.


Гоголь и географическое воображение романтизма

В 1831 году состоялась первая публикация статьи Н. В. Гоголя «Несколько мыслей о преподавании детям географии». Поднятая в ней тема много значила для автора «Мертвых душ» – известно, что он задумывал написать целую книгу о географии России. Подробные географические описания, выдержанные в духе научных трудов первой половины XIX века, встречаются и в художественных произведениях Гоголя. Именно на годы жизни писателя пришлось зарождение географии как науки, причем она подпитывалась идеями немецкого романтизма, а ее методология строилась по образцам художественного пейзажа.


Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают

«Лишний человек», «луч света в темном царстве», «среда заела», «декабристы разбудили Герцена»… Унылые литературные штампы. Многие из нас оставили знакомство с русской классикой в школьных годах – натянутое, неприятное и прохладное знакомство. Взрослые возвращаются к произведениям школьной программы лишь через много лет. И удивляются, и радуются, и влюбляются в то, что когда-то казалось невыносимой, неимоверной ерундой.Перед вами – история человека, который намного счастливее нас. Американка Элиф Батуман не ходила в русскую школу – она сама взялась за нашу классику и постепенно поняла, что обрела смысл жизни.