Семейная жизнь японцев - [66]
В довоенные времена, когда основной костяк социальной структуры Японии составляли большие родовые семьи — «иэ», одной из важнейших моральных норм поведения японцев было почитание старейших. Руководствуясь древними конфуцианскими заповедями, главы и члены больших родовых семей проявляли к своим престарелым родителям, к дедам и бабушкам, прадедам и; прабабушкам, если таковые оставались живы, максимум заботы и уважения, оказывая ям всевозможные почести. Уход за старейшими членами семьи и их содержание, даже в ущерб собственным потребностям, рассматривались японцами как непременный моральный долг, как дело их личной чести и чести всей семьи. В ревностном выполнении этого долга японцы видели естественное выражение своей благодарности родителям за те заботы и ласки, которые были оказаны им в детстве. В одной из японских пословиц говорилось, в частности, что только после того, как человек сам становится отцом или матерью, может он вполне понять, как велик его долг перед собственными родителями. В осознании и исполнении долга перед родителями и заключалась у японцев суть того чувства, которое у европейцев принято называть сыновней или дочерней любовью[353]. Отмечая это, японский социолог Соити Насу пишет: «В идеологии преданности и почтительности к родителям, господствовавшей с эпохи Мэйдзи (1868–1912) до окончания второй мировой войны, больший упор делался на долг детей заботиться о родителях, а не на долг родителей заботиться о детях. Социальная ответственность такого рода устанавливалась в принудительном порядке обычаями, определявшими структуру семейной жизни»[354]. В уголовном кодексе Японии, действовавшем до 1907 г., имелась даже статья, предусматривавшая тюремное заключение от 15 дней до 6 месяцев для тех взрослых детей, которые не обеспечивали своих родителей едой, одеждой и прочей материальной поддержкой, причем виновные в соответствии с этой статьей подлежали даже смертной казни в случае, если родители погибали в результате их равнодушия и невнимания[355].
О традиционном почитании японцами старейших членов семьи напоминают сегодня и различные юбилейные торжества, устраиваемые взрослыми детьми в честь своих престарелых родителей. В старину первый стариковский юбилей отмечался японцами в 40 лет, и хотя сегодня никто не считает сорокалетних стариками, тем не менее в сельских районах страны, да и в городских семьях, где люди в 40 лет имеют уже взрослых детей, сорокалетие нередко бывает поводом для семейных застолий. Следующим традиционным празднеством, зачастую устраиваемым сыновьями и дочерьми в честь своих отцов и матерей, является «хонкэ гаэри» — день, когда им исполняется 61 год. С этого момента, по старинному японскому поверью, начинается возвращение пожилых людей в период второго детства. Отмечаются иногда в японских семьях и такие даты жизни престарелых родителей, как семидесятилетие (коки-но иваи) и семидесятисемилетие (ки-но иваи). Заимствованные из Китая праздники эти стали в Японии формальным поводом для выражения взрослыми детьми и близкими своей симпатии к старейшим членам семей. И, наконец, в бытовом обиходе японских семей издавна остается празднование восьмидесятивосьмилетия (ёиэ-но иваи) тех немногих стариков, которые доживают до такого возраста. В этот день в доме юбиляра собираются обычно на торжественные застолья не только его дети и внуки, но и многие другие люди, связанные с ним томи или иными узами родства[356].
Традиции прошлого оказывают, несомненно, определенное влияние на общественное сознание японцев: и по сей день многие жители этой страны склонны по старинке считать, что в мире мало найдется народов, которые бы так ревностно почитали своих родителей и предков, как японцы[357]. Правительственные круги, а также органы массовой информации стараются в наши дни подкрепить подобные убеждения различными административными и пропагандистскими средствами. Примером тому может служить введение в качестве национального праздника «дня престарелых», отмечаемого ежегодно 15 сентября. В этот день представители премьер-министра торжественно вручают всем старикам японцам, достигшим в истекшем году столетнего возраста, специально изготовленные именные серебряные чаши. Параллельно в тот же день в адрес каждого из долгожителей, чей возраст превышает 100 лет, поступает но почте приветственное послание главы правительства. Но все эти малозначащие красивые пропагандистские жесты, как рябь на море, нисколько не затрагивают глубинную повседневную семейную жизнь основной массы пожилых людей страны, их взаимоотношений с окружающим миром, в первую очередь со своими взрослыми детьми и внуками.
Как же относятся друг к другу старики родители и взрослые дети в Японии наших дней? На первый взгляд в умах и тех и других продолжают по-прежнему доминировать традиционные конфуцианские представления о долге детей перед своими родителями, об их моральной обязанности обеспечивать средства к существованию и уход за теми людьми, которые даровали им жизнь. Об этом говорят результаты массовых опросов населения. Так, например, в ходе одного из них 80 % опрошенных людей разных возрастов вполне определенно согласились с тем, что помощь детей престарелым родителям — это дело естественное и обязательное, и лишь 14 % выразили свое несогласие с таким мнением
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В данной публикации речь идет о российском золоте, похищенном Японией в ходе японской интервенции в Сибири и на российском Дальнем Востоке в 1918–1925 годах.Мало кто из нынешнего поколения наших соотечественников знает о том, что золото, попавшее в руки японских интервентов, представляло собой значительную часть золотого запаса царской России. Не представляют себе современники и колоссальных масштабов этого похищения. Ведь из России в Японию были увезены не килограммы, и не десятки и сотни килограммов, а тонны золота! К сожалению об этом “ограблении века” в нашей литературе нет специальных книжных публикаций.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике представлены статьи, показывающие эволюцию японского национализма, вскрывающие его исторические, социальные и психологические корни. На обширном фактическом материале прослеживается деятельность консервативных сил в области политики, религии, школьного образования, литературы, искусства и спорта по насаждению националистической идеологии и пропаганде «японского духа». Анализируется роль самурайской морали в современной Японии, правящие круги которой стремятся провозгласить «дух Ямато» основой экономического и культурного прогресса. Научное издание.
Эта книга воспроизводит курс лекций по истории зарубежной литературы, читавшийся автором на факультете «Истории мировой культуры» в Университете культуры и искусства. В нем автор старается в доступной, но без каких бы то ни было упрощений форме изложить разнообразному кругу учащихся сложные проблемы той культуры, которая по праву именуется элитарной. Приложение содержит лекцию о творчестве Стендаля и статьи, посвященные крупнейшим явлениям испаноязычной культуры. Книга адресована студентам высшей школы и широкому кругу читателей.
Наум Вайман – известный журналист, переводчик, писатель и поэт, автор многотомной эпопеи «Ханаанские хроники», а также исследователь творчества О. Мандельштама, автор нашумевшей книги о поэте «Шатры страха», смелых и оригинальных исследований его творчества, таких как «Черное солнце Мандельштама» и «Любовной лирики я никогда не знал». В новой книге творчество и судьба поэта рассматриваются в контексте сравнения основ русской и еврейской культуры и на широком философском и историческом фоне острого столкновения между ними, кардинально повлиявшего и продолжающего влиять на судьбы обоих народов. Книга составлена из статей, объединенных общей идеей и ставших главами.
Валькирии… Загадочные существа скандинавской культуры. Мифы викингов о них пытаются возвысить трагедию войны – сделать боль и страдание героическими подвигами. Переплетение реалий земного и загробного мира, древние легенды, сила духа прекрасных воительниц и их личные истории не одно столетие заставляют ученых задуматься о том, кто же такие валькирии и существовали они на самом деле? Опираясь на новейшие исторические, археологические свидетельства и древние захватывающие тексты, автор пытается примирить легенды о чудовищных матерях и ужасающих девах-воительницах с повседневной жизнью этих женщин, показывая их в детские, юные, зрелые годы и на пороге смерти. Джоанна Катрин Фридриксдоттир училась в университетах Рейкьявика и Брайтона, прежде чем получить докторскую степень по средневековой литературе в Оксфордском университете в 2010 году.
Что такое музей, хорошо известно каждому, но о его происхождении, развитии и, тем более, общественном влиянии осведомлены немногие. Такие темы обычно изучаются специалистами и составляют предмет отдельной науки – музеологии. Однако популярность, разнообразие, постоянный рост числа музеев требуют более глубокого проникновения в эти вопросы в том числе и от зрителей, без сотрудничества с которыми невозможен современный музей. Таков принцип новой музеологии. Способствовать пониманию природы музея, его философии, иными словами, тех общественных идей и отношений, которые формировали и трансформировали его – задача этой книги.
В сборник вошли статьи и интервью, опубликованные в рамках проекта «Музей — как лицо эпохи» в 2017 году, а также статьи по теме проекта, опубликованные в журнале «ЗНАНИЕ — СИЛА» в разные годы, начиная с 1960-х.
Вниманию читателя предлагается первое подробное жизнеописание Марка Алданова – самого популярного писателя русского Зарубежья, видного общественно-политического деятеля эмиграции «первой волны». Беллетристика Алданова – вершина русского историософского романа ХХ века, а его жизнь – редкий пример духовного благородства, принципиальности и свободомыслия. Книга написана на основании большого числа документальных источников, в том числе ранее неизвестных архивных материалов. Помимо сведений, касающихся непосредственно биографии Алданова, в ней обсуждаются основные мировоззренческие представления Алданова-мыслителя, приводятся систематизированные сведения о рецепции образа писателя его современниками.