Семейная жизнь японцев - [2]

Шрифт
Интервал

В тщательном изучении мельчайших деталей семейной жизни населения страны японские социологи видят в наши дни столь же глубокий практический смысл, что и исследователи природы, применяющие электронные микроскопы и другие приборы, позволяющие заглядывать в мир молекул и атомов. Познание тайн элементарных частиц, составляющих в совокупности современное общество, рассматривается ими как важная предпосылка к пониманию многих из непредсказуемых на первый взгляд процессов, происходящих в Японии наших дней.

Высказывая различные суждения по поводу состояния и перспектив развития семейной жизни японцев, подавляющее большинство японских исследователей сходятся во мнениях, что семейная жизнь населения Японии претерпевает в настоящее время глубокие перемены, что основы прежней семейной структуры, существовавшей в стране на протяжении многих столетий, рушатся, а на их обломках образуется новая структура, не отвечающая традиционным понятиям о браке и семье[1].

В чем же суть перемен в современной семейной структуре Японии?

Прежде первичными ячейками социальной структуры японского общества и ил мл и сь большие клановые дома — «иэ». Отличительная, черта «иэ» как формы семейной организации состояла в том, что старшие сыновья в качестве продолжателей рода оставались после вступления в брак в домах родителей и дедов. Под одной крышей в большинстве таких домов жили обычно два-три поколения супружеских пар. Глава дома пользовался у членов семьи непререкаемым авторитетом и властью. В соответствии с существовавшими законами он распоряжался имуществом дома. От его воли зависели судьбы членов семьи: по его единоличному усмотрению, в частности, заключались браки детей и внуков. В основе взаимоотношений между членами семьи лежало главенство мужчин над женщинами, закрепленное не только обычаями, но и законом.

В общественном сознании японцев клановая семья «иэ» представляла собой нечто постоянное, вечное по сравнению с жизнью отдельных людей. От поколения к поколению в рамках «иэ» наследовались и имущество, и профессиональные знания, и социальное положение членов семьи. Главный смысл своего бытия всем членам «иэ» надлежало видеть в сохранении его существования и престижа, в защите его интересов. «В иэ, — пишет японский социолог проф. Тадаси Фукутакэ, — отдельные его члены поступались своими личными желаниями в пользу общих интересов семьи. Цель их жизни состояла в том, чтобы укреплять общественное положение семьи и ее репутацию. Хотя это проявлялось не одинаково во всех сферах общества, тем не менее можно сказать, что большинство японских семей считало естественной свою приверженность принципу главенства интересов семьи над всем остальным»[2]. Существование дома поддерживалось любыми средствами: широко практиковалось, в частности, включение в члены «иэ» приемных сыновей, не связанных прямым родством с главой дома. Нередко усыновленные лица, получавшие фамилию главы дома, становились затем его полновластными преемниками. В сознании японцев, пронизанном религиозными поверьями, в составе «иэ» продолжали оставаться незримо и все предки — основатели дома, все те деды и прадеды, которые были его главами.

Серьезный удар по системе «иэ» нанесли послевоенные реформы, в ходе которых была принята новая конституция, установившая качественно новые принципы семейного законодательства. В частности, в 24-й статье конституции указывалось: «Брак основывается только на взаимном согласии обеих сторон и существует на основе взаимного сотрудничества, в основу которого положено равенство прав мужа и жены. Законы в отношении выбора супруга, имущественных прав супругов, наследства, выбора местожительства, развода и других вопросов, связанных с браком и семьей, должны составляться исходя из принципа личного достоинства и равенства полов»[3].

С введением новых законов прекратилась практика вписывания имени невестки в список членов семьи, возглавляемой отцом или дедом мужа. Молодожены стали регистрироваться как самостоятельная семья. Юридическим фундаментом взаимоотношений супругов стало равенство их прав. Равные права наследования имущества отца получили теперь все дети, в отличие от прежних времен, когда этим правом пользовался лишь старший сын. Подобные перемены не могли не повлиять на семейную жизнь подавляющей части японского населения, хотя традиции и взгляды прошлого еще довольно долго продолжали тяготеть над многими семьями, особенно в провинциальных, сельских районах страны. С течением времени все меньше стало ощущаться стремление японских молодоженов идентифицировать себя с каким-либо кланом — «иэ». Сначала эта тенденция проявилась среди городского населения, а затем, спустя почти дна десятилетия, и среди сельского.

Но изменения в законах нельзя рассматривать, разумеется, как единственную причину перемен в семейной структуре Японии. В сущности, распад клановых семей — «иэ» был предрешен всей совокупностью перемен, происшедших и японском обществе как в период послевоенных реформ, так и в период бурного роста японской экономики, наблюдающегося в 60-х годах. Наряду с новыми законами большую роль в распаде «иэ» сыграли такие факторы, как массовый отлив населения в города из сельских районов, изменение материальных условий быта многих японских семей в процессе урбанизации страны, повышение образовательного уровня населения и переключение молодежи на новые профессии, ослабление престижа традиций прошлого, а также распространение в широких слоях японского на. рода демократических идей — с одной стороны, и индивидуалистических, эгоцентрических настроений — с другой. Все это привело к тому, что старая мораль, цементировавшая наряду с законами клановую структуру японских семей, утратила прежнюю неодолимую силу: личные интересы людей зачастую стали брать верх над моральными заповедями прошлого и определять их поведение в семейных делах


Еще от автора Игорь Александрович Латышев
Русские Курилы: история и современность

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Япония, японцы и японоведы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


«Дух Ямато» в прошлом и настоящем

В сборнике представлены статьи, показывающие эволюцию японского национализма, вскрывающие его исторические, социальные и психологические корни. На обширном фактическом материале прослеживается деятельность консервативных сил в области политики, религии, школьного образования, литературы, искусства и спорта по насаждению националистической идеологии и пропаганде «японского духа». Анализируется роль самурайской морали в современной Японии, правящие круги которой стремятся провозгласить «дух Ямато» основой экономического и культурного прогресса. Научное издание.


Как Япония похитила российское золото

В данной публикации речь идет о российском золоте, похищенном Японией в ходе японской интервенции в Сибири и на российском Дальнем Востоке в 1918–1925 годах.Мало кто из нынешнего поколения наших соотечественников знает о том, что золото, попавшее в руки японских интервентов, представляло собой значительную часть золотого запаса царской России. Не представляют себе современники и колоссальных масштабов этого похищения. Ведь из России в Японию были увезены не килограммы, и не десятки и сотни килограммов, а тонны золота! К сожалению об этом “ограблении века” в нашей литературе нет специальных книжных публикаций.


Рекомендуем почитать
Британские интеллектуалы эпохи Просвещения

Кто такие интеллектуалы эпохи Просвещения? Какую роль они сыграли в создании концепции широко распространенной в современном мире, включая Россию, либеральной модели демократии? Какое участие принимали в политической борьбе партий тори и вигов? Почему в своих трудах они обличали коррупцию высокопоставленных чиновников и парламентариев, их некомпетентность и злоупотребление служебным положением, несовершенство избирательной системы? Какие реформы предлагали для оздоровления британского общества? Обо всем этом читатель узнает из серии очерков, посвященных жизни и творчеству литераторов XVIII века Д.


Средневековый мир воображаемого

Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.


Польская хонтология. Вещи и люди в годы переходного периода

Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.


Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.


Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


Ванджина и икона: искусство аборигенов Австралии и русская иконопись

Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.