Семейная жизнь Федора Шаляпина: Жена великого певца и ее судьба - [68]
Первые попытки выйти из тени Мария Валентиновна предприняла еще в 1912 году. Путешествуя с Шаляпиным за границей, она стала представляться как жена Шаляпина, а также подписывать счета именем «мадам Шаляпиной» и… иногда забывала платить по ним. Счета, естественно, отправлялись на официальный адрес Шаляпина, Новинский бульвар, и попадали прямо в руки мадам Шаляпиной — Иолы Игнатьевны.
Помимо счетов, Иола Игнатьевна получала письма, адресованные на имя «мадам Шаляпиной», которые были обращены к Марии Валентиновне. Тогда Иола Игнатьевна реагировала на это очень бурно. Она написала Шаляпину возмущенное письмо: кто позволил госпоже Петцольд называться именем, которое в данный момент ей не принадлежит? Впервые ей пришлось пригрозить ему, что если подобные инциденты повторятся, она вынуждена будет принять меры, чтобы защитить себя. Угроза имела воздействие: на время Мария Валентиновна угомонилась.
Но вот в 1914 году история началась сначала. Между двумя семьями Шаляпина существовала негласная договоренность — Иола Игнатьевна не ездит в Петербург, Мария Валентиновна — в Москву. Взамен на те жертвы, которые приносила Иола Игнатьевна, она требовала сущую малость — ничего не слышать о Марии Валентиновне. Но та, напротив, вела себя все более смело. В петроградских газетах время от времени стали появляться фотографии младших «дочерей Шаляпина» — Марфы и Марины. Иола Игнатьевна опять была вынуждена серьезно объясниться с Шаляпиным. Она боялась, что это может травмировать ее детей.
Но остановить Марию Валентиновну было уже невозможно. Во время войны, когда Шаляпин — очень ненадолго — приезжал в Москву повидаться со своей семьей, она стала приезжать следом за ним. Часто звонила Шаляпину, слала ему телеграммы на Новинский бульвар, целый день слуга Шаляпина носил их записки друг к другу. И все это происходило на глазах Иолы Игнатьевны.
Несомненно, это была нечестная и недостойная игра. Но Шаляпин, который до седых волос оставался большим ребенком и так и не научился разбираться в людях, конечно, не очень понимал то, что происходило у него на глазах, а главное, не понимал тайных причин такого неожиданного «всплеска чувств». Ему, безусловно, было приятно, что его так любят, что и часу прожить без него не могут. Но Иола Игнатьевна видела, с кем ей предстоит иметь дело. И ее возмущало, что женщина, которую она хоть и не любила, но которой никогда не делала зла, вела себя по отношению к ней таким нахальным, бесцеремонным образом. Возмущало ее и поведение Шаляпина — его беззаботность, легкомыслие, беспечность. Он совсем не думал о детях! Еще меньше он думал о ней!!! Запершись в своей комнате, Иола Игнатьевна писала ему полные негодования письма:
«Вы могли меня разлюбить, даже могли меня возненавидеть, но раз у нас есть дети и ради них я должна нести этот тяжелый крест, то я считаю, что Вы как-то должны помочь мне нести этот крест и постараться по возможности облегчить мне эту ношу, чтобы у меня хватило сил донести ее до конца, пока я необходима моим детям».
«В моих жилах течет не только итальянская, но и сицилийская кровь», — заметила она в другом письме, намекая на то, что слово вендетта не было для нее отвлеченным звуком. И она только ради детей смиряла эти минутные порывы гнева и жажды мести, молитвой и христианским прощением побеждая темные желания своей души.
Эти письма, написанные в минуты раздражения, отчаяния или обиды, Иола Игнатьевна так и не отправила Шаляпину. Не хотела лишний раз расстраивать его… Хотя прошло почти десять лет с того момента, как между ними произошел разрыв, она по-прежнему — вопреки всему! — любила его, любила и ревновала, как в первые годы их знакомства. Но любовь ее была настолько сильной, что она заставляла ее прощать ему слишком многое, может быть, гораздо больше того, что ему можно было бы простить…
Между тем, несмотря на войну, жизнь постепенно налаживалась. Люди привыкли и к войне, посчитав ее чем-то обыденным и неизбежным. Иола Игнатьевна все время была занята дома или в лазарете. Шаляпин — поскольку гастроли за границей были отменены — выступал в России. В Петрограде он даже снялся в фильме «Царь Иван Васильевич Грозный» режиссера Гая, сыграв главную роль. Но инсценировки «Псковитянки» не получилось. Огромный, величественный Шаляпин потерялся, померк на черно-белой несовершенной пленке немого кино. Он хотел запечатлеть одно из лучших своих творений, а вместо этого получилось нечто совершенно комическое, пародийное. Кинематограф не оправдал надежд Шаляпина.
