Семеро - [4]

Последние пять лет она путешествовала по миру со своими рыцарями, Орденом Сломанных Клинков, встречалась с демонами, полукровками и людьми – руководителями всех мастей, которых объединили неудачи и лишения. Не все эти встречи были приятными, но при помощи уговоров, искренней вовлеченности и, когда необходимо, демонстрации силы ей удалось установить с большинством из них рабочие отношения.

Успех дома и за его пределами достигается медленно, но она уже близка, так близка к осуществлению своей мечты. И все же, вернувшись сюда, она чувствует, как ощущение триумфа угасает. Она долго отсутствовала и пренебрегала домашними делами, двигаясь к великой цели. Теперь ей предстоит встретиться с ними лицом к лицу.

Веспер чувствует, как что-то сдавливает ей плечо, поворачивается и видит обернувшееся вокруг него серебряное крылышко. Она ласково его гладит и улыбается.

Чем ближе она к дому, тем короче становится трава – видно, что здесь хорошо поработали козы. Они усеивают весь пейзаж – матово-белые и пестро-бурые точки на фоне зеленых лугов, маленькие и большие, почти двадцать поколений. Было время, когда Веспер знала каждую козу по имени. Это время осталось далеко в прошлом.

В поле зрения показываются два здания. Она восхищенно останавливается – так они изменились. Первое здание, дом, в котором она выросла, тоже вырос. Сбоку от него появилась кривобокая пристройка. Очевидно, что это не дело рук имперских инженеров. Каждый кирпич – плод ручного труда. Но в глазах у Веспер эти недостатки лишь добавляют очарования.

Она поворачивается к отцу.

– А ты не сидел сложа руки.

Он бросает взгляд на свое детище, затем вновь в смущении отворачивается и заходит в дом. Веспер не идет следом. Она еще не готова встретиться с тем, что ее там ожидает, пока надо немного погодить.

Второе здание, поменьше, служит складом и хлевом. Веспер направляется к нему, и козел сбавляет ход, все увеличивая расстояние между ними.

Внутри темно и душно от затхлости и застарелых запахов. Веспер вглядывается в тени, пока не различает в углу фигуру.

Хлопает ладонями по бедрам.

– Просыпайся, несчастная.

Медленно поднимается голова, дрожа на тощей шее. Темные глаза уже не столь остры, как прежде, но в них плещется точно такая же ненависть, как и всегда.

– Значит так, мне совершенно плевать, сколько тебе лет, но если ты не прекратишь кусаться, на жарко́е тебя пустим, ясно?

Коза презрительно щурится.

– И на этот раз я не шучу. – Чтобы подчеркнуть серьезность своих намерений, Веспер грозит ей пальцем, а затем открывает сумку. – Но я принесла тебе вот это. Не знаю, зачем я вообще старалась, неблагодарная ты зверюга.

Веспер протягивает козе полоску кожи и гладит ее по голове. Коза обнюхивает подношение и начинает его жевать, изо всех сил делая вид, что не замечает ласки.

Девушка возвращается к дому и останавливается у двери. Поднимает руку, чтобы постучать, но неуверенно останавливается. Слышит доносящиеся изнутри звуки. Взрослые разговаривают, их голоса перебивает более высокий и юный голос. Крик? Это игра или спор?

У Веспер сжимается желудок, а рука остается висеть в воздухе.

За спиной открывается глаз, и крыло вновь сдавливает ей плечо. Даже не оборачиваясь, Веспер ощущает безмолвную поддержку меча.

– Ладно, – бурчит она. – Иду.

Стучит один раз – тихо, чтобы ее не услышали. Меч хмурится, и крыло сильнее сжимает плечо. Веспер стучит второй раз, уже громче.

С той стороны звуки затихают.

Она делает глубокий вдох, медленно выдыхает, открывает дверь и заходит внутрь.

Веспер быстро проходит по коридору. Со щемящей тоской смотрит на расставленные вокруг вещи, навевающие детские воспоминания, которые на поверку оказываются неточными. Шкафы не тех цветов, на стенах видна работа времени, и все кажется меньше, чем ей помнится.

Кроме кухни. Здесь пробили одну из стен, чтобы появилось место для нового стола, из-за которого на нее изумленно таращатся четыре лица.

Она машет и неловко улыбается.

– Привет.

Как один, они поднимаются, чтобы ее поприветствовать.

Сложно понять, кому первому уделить внимание. Прежде чем ей удается это решить, Джем вскакивает на ноги и подходит к ней. Прижимается, целует ее, обнимает за плечи, руками чувствуя сопротивление меча.

Она едва успевает ощутить поцелуй или обрадоваться ему, как ее отстраняют.

Они изучают друг друга, замечая мелкие изменения. Они теперь одного роста, но она кажется выше, так как держится прямо, тогда как он сутулится. Его глаза остры, как и всегда, но под ними пролегли тени, свидетельство бессонных ночей. Плотное питание смягчило его черты, но улыбка осталась такой же дикой.

Глядя на его лицо, она не может сказать, агрессивная это улыбка или нет.

Не успевает один из них заговорить, как вмешивается другой голос.

– Веспер, это ты?

К ней осторожно тянется дядя Вред. Она сжимает его руку.

– Это я.

Они обнимаются, и пальцы Вреда ощупывают ее лицо, проносятся по щекам, переносице и лбу. Он довольно кивает.

– Новых шрамов нет. Это хорошо.

– Могу сказать то же самое о тебе.

Он хмыкает.

– Хорошо, что ты дома.

Вред изменился меньше остальных. Несколько морщин, причиной которых постоянный смех, несколько белых волосков. Радуясь такому положению вещей, Веспер поворачивается к отцу и маленькой девочке рядом с ним.