Семеро - [3]

Все в смятении наблюдают за подъемом, ошеломленно раскрыв рты.

Из-под куба выглядывает сияющая кроваво-красная кривая, затем показывается вторая, золотая. Облака расходятся задолго до того, как куб их достигает, и кажется, что они почтительно перед ним расступаются.

Куб поднимается все выше.

Никто не осмеливается отвести взгляда. На кончике языка вертятся немые вопросы. Что это значит? Это знак триумфального возвращения Семи или намек на то, что худшее еще впереди?

Подобно шарику на невидимой веревочке, необъятный куб продолжает подниматься прямо в небо, а затем уменьшается и становится серебряной луной посреди звезд.

Когда остается видна лишь сияющая точка на небе, внимание вновь переводится на верхние ступени. Веспер смотрит на океан лиц, облизывает внезапно пересохшие губы. Она понятия не имеет, что говорить. Чип не передает заранее заготовленной речи, и у нее нет понимания действий Семи.

Мучительно медленно тянутся секунды.

На лбу у Веспер проступает капелька пота и скатывается к уху.

Отец ей кивает, затем, через мгновение, поднимает брови и трижды вращает рукой.

Она открывает рот, делает вдох… а затем заговаривает Покорность.

– Люди Империи, услышьте меня. Ибо сегодня действительно великий день. Хранительница стоит перед нами и просит нас восстать, чтобы решить предстоящие трудности. И узрите! Семеро восстали, вдохновляя Своих людей. Ибо Они наблюдают за нами, и Они ожидают от нас лучшего. Мы не можем Их разочаровать. Идите, возвращайтесь к своим обязанностям и несите слово Хранительницы с собой, а благость Семи – в своих сердцах, и помните, что Они наблюдают.

Ровными рядами толпа расходится. В ритмичных шагах чувствуется рвение.

Покорность поворачивается к Веспер.

– Кажется, Семеро более не желают, чтобы ты несла эту ношу одна.

– Это правда, – отвечает она, вынужденно улыбаясь. – Нам очень повезло.

Но меч в ее руках думает иначе, все еще пристально сверля небо тревожным взглядом.

* * *

Веспер встречает своего отца на окраине Сияющего Града. Впервые, после того как она пять лет назад вернулась из важного путешествия, они остаются наедине. У нее не сразу получается сопоставить того человека, что стоит перед ней, с образом в ее голове. Янтарные глаза остались теми же, но такое ощущение, что их переставили в другое, более молодое лицо. Прежде длинные волосы теперь коротко острижены, щетины больше нет. Хоть воротник и ослаблен, его одежда сидит идеально, а на плечах выткан знак принадлежности Крылатому Оку. Позаботились и о шрамах на голове. Они все еще видны у линии роста волос, но уже не так отчетливо. А еще он поправился.

– Ничего себе, – говорит она.

Он делает шаг вперед, и Веспер не замечает ни малейшего признака хромоты, а потом он ее обнимает и поднимает над землей, как делал раньше, в ее детстве.

На несколько волшебных мгновений все горести мира забываются, оставаясь за пределами объятий отца. Она горячо обнимает его в ответ.

Вдруг она подскакивает от почти человеческого крика. Его издает тот, кто также ждал, когда она вернется из города. Веспер расцветает. Козленок подрос, превратился в большого козла – и теперь, вместо того чтобы, как прежде, неистово носиться, горделиво гарцует. Если блеяние козленка было милым и очаровательным, то издаваемые козлом звуки наводят ужас. Иногда это крик, иногда – практически вопль, не совсем козлиный, но и не до конца человеческий. Странный, страшный, не похожий ни на что звук. Лишь одна Веспер находит его чудесным.

Козел незамедлительно бросается к ней, у него уже текут слюнки.

Она не разочаровывает и сует ему в рот толстый жилистый побег.

– Ты сегодня великолепно выглядишь.

У козла загораются глаза, но непонятно – от еды или от комплимента. Челюсти принимаются за работу, и побег негодующе пищит. Веспер хихикает и треплет его за ухо. Козел скулит, и она медленно убирает руку назад, пока не нащупывает пальцами порванный край правого уха.

– И не волнуйся, я поговорю с этой тварью, когда мы вернемся домой. Она больше тебя не укусит.

Козел глядит на нее с несчастным видом.

Веспер отправляется в путь. Она разговаривает с отцом, размахивая руками, а козел, жуя, радостно скачет рядом. У нее за спиной, раскрыв глаз, висит меч, и пристально всматривается вдаль.

– То есть ты правда считаешь, что это была хорошая речь?

Отец кивает.

– Знаю, я спрашиваю тебя об этом уже в сотый раз, просто…

Он кладет ладонь ей на руку.

– Спасибо. А как ты думаешь, что значит возвращение Семи?

Отец пожимает плечами.

– Покорность говорит, что это знак их расположения. По крайней мере она приказала Рыцарю-Командору так всем говорить. Я вот не уверена. Когда я посмотрела наверх, то не почувствовала надежды, я ощутила… страх.

Отец хмурится и ничего не говорит.

Приближаясь к холму, Веспер замедляет ход. Она думала, что будет радоваться или, по крайней мере, немного волноваться, но на самом деле ей не хочется туда идти.

Десять лет прошло с тех пор, как она запечатала Разлом. Десять лет обновления, попыток возродить хотя бы что-то, что было потеряно во время войны с инферналями. За это время она выросла. Хотя Империя Крылатого Ока и поклоняется Семерым, эти бессмертные молчали с тех пор, как она родилась. Ее приказы, отдаваемые от Их имени, ныне являются тем орудием, которое создает будущее.