Семён Светлов - [23]

Запал Семёна прошёл. Он откинулся на подушку и раньше, чем закрыл глаза, провалился в сон.

Глава IV

Вечером в кабинете врача снова состоялась беседа. Миша-компаньон, свободно владеющий немецким, переводил медицинские термины на человеческий, общедоступный язык Семёна. Не вмешиваясь, Эдик напряжённо следил за братом.

Врач что-то сказал. Семён и Эдик разом посмотрели на него, потом, не имея и малейшего предположения, о чём речь, переглянулись и опять вместе уставились на Мишу. Слабый немецкий Эдика не помог угадать ни слова. Видно – оба не поняли. Миша, слушая внимательно, поднял руку, как бы притормаживая, приостанавливая речь, чтобы уточнить и допонять. Лицо его сделалось недовольным. Но он согласился с говорившим врачом. Переводить стал медленно, желая заострить внимание на сути.

– Сём, говорит, дела плохи. Анализы и всё, что он видит, обязывают следовать одному: ампутировать ногу. Совет учёных проявляет солидарность. Гарантированно: десять или двенадцать лет жизни. При условии, если бы операция прошла вчера. Остальное – нецелесообразно.

Не раздумывая, Семён спросил:

– А заменить коленную часть протезом? По всему миру практикуют.

Он посмотрел на них и заподозрил, что они, все присутствующие, смотрят на его ногу и умственно уже отняли её. Семён тоже взглянул и положил руку на ногу, чтобы чувствовать под рукой этот близкий и родной ему объект дискуссии.

– Ты не гражданин страны, – услышал он снова Мишу, – в случае неудачного исхода слишком большие расходы понесёт клиника. Если бы ты был гражданином Германии, то бремя покрылось бы страховым учреждением. В противном случае ответственность на нём. Он представляет интересы своей клиники. Так он говорит. – Миша показал на врача.

Поразмыслив, Семён допытывал:

– Неудачный исход – это что?

Его планы, мысли, так удачно выстроенные, лопались мыльными пузырями, то есть бесследно и безвозвратно. Звёзды, благосклонно ложившиеся на всём пути его жизни, вот так, одним разом, исчезли с небосклона, не желая сопутствовать ему, человеку, всегда полагавшемуся на них.

Миша был готов. Педантичный немец подробно описал сложившуюся ситуацию.

– Если тебе поставят протез, а он по какой-то причине не приживётся, то тебе дадут статус инвалида. А это около двух миллионов евро единовременно на покупку дома в любом месте страны. Назначат пенсион в размере трёх тысяч евро ежемесячно. Два раза в год на курорты, которые ты предпочитаешь. За счёт клиники. Инвалиды в этой стране пользуются приоритетом по отношению к здоровым гражданам, которые сами себя обеспечивают. Он, – Миша указал на врача, – даже не будет рисковать.

Миша замолчал, чтобы сформулировать мысль.

– Как врач он считает, что если ты изыщешь всё-таки способ документированно обосновать отказ от гарантий и сделать подобную операцию… – он подумал, – впрочем, это теория. После вживления протеза необходимо следить за ним тщательней. Есть вероятность возобновления процесса. Потому, – он произнёс ещё что-то по-немецки, и потом снова по-русски, – удалять немедленно.

Миша сделал паузу и продолжил:

– Чтобы сохранить жизнь. По личному опыту рекомендует не ждать. Ампутировать.

Миша опять сказал фразу по-немецки в сторону врача. Тот согласился. Провёл рукой перед собой, якобы согласен, других вариантов у него нет.

Семён устал слушать, устал сидеть перед ними. Говорённое тысячью слов сводилось к одному. «Чушь. Они несут чушь. А Миша с ними согласился – не о его же ноге идёт речь». Он встал, бледный, не говоря ни слова, стараясь не выказывать внутреннюю лихорадку и злость, направился к двери.

– Я всё понял. Посмотрим. Пойдём в палату. Врач нам не нужен.

Они пошли в палату без врача.

Глава V

В палате Семён без причины оправдывался. Готовый впасть на истерику, он убеждал компаньона:

– Миш, он гонит, – большим пальцем показал за спину, словно там стоял врач, – я думаю, со здешними законами он в проблему даже не вникает.

Миша несогласно завертел головой:

– Не думаю. Известный, очень известный врач на всю Европу. Он говорит, что видит и понимает – ты не осознаёшь всей серьёзности положения. А дело нешуточное. Твоя жизнь в опасности! Уже сегодня тебе необходимо новое обследование, анализы. Вводить препараты, быстро оперировать. Они пациентам не дают думать. Им, врачам, видней!

Семён, упрямо считая разговор законченным, усмехнулся:

– Ладно, не кипятись. Я же и в Питере с клиникой вёл переговоры. Считал, здесь солидней. Буду звонить.

Он стал набирать номер клиники Санкт-Петербурга. Лёг на постель и начал разговаривать.

Во время разговора по телефону Семён обратился к Мише:

– Можно их попросить?

Миша, желая от всей души помочь, смутился от вопроса:

– Почему нет?

– Пускай отправят по телефаксу всю мою историю болезни. Там будут готовиться к операции. Они согласились поставить протез. Всего за тридцать тысяч долларов.

Тот, не веря, посмотрел сначала на Семёна, потом на Эдика. Рассчитывая, что, может, тот что скажет.

– Какие гарантии? – спросил Миша.

– Те же, что и здесь.

– Это какие?

Сомнение, человека уехавшего из России, переросло в ожидание чуда. «Не может быть. Насколько ему известно, там, в России, любые предпринимаемые шаги опираются только на веру и страх».