Семён Светлов - [10]

Он повернулся к Жоре:

– Ты людей за дураков считаешь?

Собираясь уходить Андрей Философ в сердцах негромко проговорил:

– Не надо, – и, подумав добавил: – Всё ясно. Пойду. Ехать надо. Через пару часов мимо буду проезжать, забегу. Кого не увижу, тем пока.

Расстроенный Жора терял оптимизм. И с досадой окликнул Андрея:

– Ты уезжаешь?

– Да.

– Ты скажи, как считаешь в данной ситуации.

В голосе его слышалась надежда. Но только на что?

– Всё очень просто. Если ты своё поведение считаешь правильным, оставаясь его другом, – он показал на Семёна Светлова, – то, вероятно, ты перешагнул грань, после которой дружба теряет свой смысл. Друзья – это когда смотришь вперёд и избегаешь серьёзных спорных моментов. Предусматривая интересы товарища, ты не теряешь надежды на ответное расположение.

Андрей внимательно посмотрел на Жору, как на использованный материал.

– У меня с Семёном хорошие отношения. У тебя с ним такие же. Были. Я не стал бы с тобой разговаривать. Хочу сказать, что я тебя не знал. А теперь и знать не хочу. Когда человек крадёт, он рискует быть пойманным и наказанным. По закону. Там одно: тюрьма или штраф. Или не знаю, что там ещё бывает. Быть пойманным хозяином вещи – совсем другое. Могут побить, а могут и очень сильно измордовать. Можно отделаться просто разговором. Всё зависит от обстоятельств. Интересно, что в случае удачного исхода для злоумышленника он победитель. А ты чем рисковал, придя ночью сюда? В твоём случае гораздо очевидней умысел. Твои ценности и взгляды на жизнь так просто наружу выплыли. Если ты осознанно пошёл на этот шаг, значит, ты решил проверить прочность и настоящесть людей. Ты её проверил. Тебе удалось. До встречи.

Жора поник, дослушав до конца.

Уходя, Андрей Философ остановился около двери. Оглянулся. Жора на него не смотрел. Андрей Философ с силой бросил свою сумку плашмя на паркетный пол. Кто видел – удивились непонятной выходке. Для тех, кто не видел, это стало неожиданностью, и они вздрогнули. Жора быстро присел, прикрыл голову руками, словно испугавшись. Через мгновение он бросился к двери, но через метр остановился увидев, что ему ничего не угрожает.

Андрей Философ спокойно, не глядя, будто уронил случайно, поднял свою сумку и стал отряхивать её, не обращая ни на кого внимания.

– В умывальнике ототру. Попачкаюсь только.

И пошёл восвояси. На первом этаже приостановился. Сверху доносились крики.

– Ой-ой, за что, братцы? Убьёте же, вы что?

Тишина.

Потом отчётливый голос Жоры прорезался вновь:

– Я так не оставлю, вы оборзели.

Снова послышались шорохи и тычки, затем – истошные вопли Жоры, скорее надуманные, чем по какой-то причине, чтобы привлечь хоть чьё-то внимание.

– Я сегодня же вам припомню.

Раздался звук то ли щелчка, то ли шлепка, после чего наступило затишье. Вдруг заиграла музыка: МТВ или другой канал по телевизору. Громкость увеличивалась. Её регулировали, подыскивая подходящий уровень.

Глава VII

Во второй половине дня Андрей Философ вернулся в офис. Он поднялся в кабинет. За своим столом сидел Семён Светлов. Ни слова не говоря, Андрей налил себе чая и сел за ближний к нему стол.

Семён Светлов прервал молчание:

– Мразь. Таких поискать ещё надо.

– Вопрос, как рядом оказался! – отозвался друг, словно не обращая внимания на его слова. Сделал глоток и принялся с искренним любопытством разглядывать чашку.

– Сущность разве можно сразу понять, – уже сдержанней выразил сожаление Семён.

– Наверно, можно. Если слушать себя, свой внутренний голос, то почему нельзя, – рассуждал Андрей. – Сейчас люди руководствуются иными принципами – он смолк, про себя давая жизнь своим мыслям и сравнениям. – Три водоёма. Болото, океан и озеро. Болото сразу вызывает отвращение. Океан… Окинешь его взглядом, постоишь, оценишь силы. Взвесишь: надо тебе или не надо. Зайдёшь в воду, а волна тебя сносит. Выбор наступил. Рассчитываешь только на себя. Кто решился, у них-то и получится поплыть. Сил нет – не полезешь, уверенности нет – вызов не бросишь. А вот озеро – самое то, нечто среднее, внутреннее спокойствие. Душа не клокочет. Стихия как явление невозможна, предсказуемая вода от берега до берега. А с человеком, с отношением к нему – разве не так? Если некто просит займы и регулярно отдаёт, вовсе не значит, что его можно в постель с собственной женой уложить, надеяться, что он паинька или импотент. Почему-то люди не допускают этого. Здравого смысла хватает сомневаться в его порядочности.

– В моём случае проще. Разве об этом думаешь? Нельзя же думать о ком-то плохо беспричинно.

Андрей Философ перешёл на медленный тон:

– Я вот что думаю. Когда человек что-нибудь произносит вслух, он совсем не то имеет в виду, что говорит, а там, в глубине слов, примешан свой интерес, и своя позиция, даже шаг к отступлению на всякий случай, чтобы сказать: а я не о том говорил о чём ты подумал. И начинается новая версия. Что Жора?

– Избили. Всё вернул. При условии, – Семён вздохнул, – что считает себя правым.

Андрей подхватил:

– А по-другому нельзя. Он для того и начинал игру.

– Думаешь, изначально им так всё и планировалось? – Семён заинтересовался мнением товарища.