Семь преступлений в Риме - [52]
Мы предъявили оба послания хозяину, бородатому старику. Он внимательно осмотрел их:
— Это имеет отношение к сегодняшнему брожению, не так ли? Гм-м-м… Неудивительно. Похоже, того парня зря удавили. Что могу я сказать об этой печати? Посмотрим… Бумага хорошего качества, но где сделана, сказать невозможно из-за отсутствия водяных знаков… Гибкость она уже утратила, значит, изготовлена давно. А вот краска, она…
Он понюхал послание с Пасквино.
— Да, краска еще не впиталась… Льняное масло, сажа в обычной пропорции… День-два, не больше… Так, шрифт…
Кончиками пальцев он погладил бумагу, потом нацепил на нос стекла, похожие я уже видел у да Винчи.
— Такую работу в наше время не часто встретишь. Шрифт довольно элегантный, имитирует рукописные буквы. Очень четкий. Немецкая работа, вне всякого сомнения, к тому же старой школы. Вы сказали, что это отпечатано в Риме?
— Больше, чем уверен, — ответил я.
— В таком случае, думаю, не ошибусь, назвав Конрада Цвайнхайма.
Мы с Балтазаром восторженно переглянулись.
— Где мы можем найти этого Конрада Цвайнхайма?
Евангелиста рассмеялся так звонко, что задрожали книги на полках.
— Нет, молодой человек, вы ничего не поняли! Конрад Цвайнхайм скончался почти сорок лет назад! Но я готов спорить, что этот шрифт создал он.
— Может быть, у него есть потомки? Или кто-то унаследовал мастерскую?
— Его мастерскую? Вряд ли. У него были компаньоны… корректор, кажется, некий Арнольд Панарц, и один ломбардиец — Андрео де Босси. А сам Цвайнхайм был родом из Майнца. Как Гутенберг… поэтому мне и запомнилось. Он также был первым печатником у нас… В Риме он поселился в тысяча четыреста шестьдесят каком-то году, в трех улицах отсюда. После смерти в 1475 или 1476 году его лавочка сгорела. Ну а о его компаньонах я больше ничего не слышал.
— Но раз его типография сгорела, откуда же шрифт сегодня?..
— Цвайнхайм был редкостным типографом, несколько манерным… На пожарище был найден почти не пострадавший комплект литер. Нашлось немало людей, которые захотели купить его.
— Стало быть, шрифт Цвайнхайма все еще существует? Кто мог приобрести его в то время?
— Вы будете смеяться… но приобрел его сам Сикст.
— Сикст? Папа Сикст Четвертый?
— Вот именно. Он, как вы знаете, коллекционировал книги и высоко ценил работу Цвайнхайма.
— Но если их купил папа… значит, литеры должны быть в Ватикане?
— Вполне возможно. Хотя… маловероятно. У Сикста Четвертого было много резиденций — и в Риме, и в других местах.
— Прошу простить мою настойчивость, мессер Тозини. Вы абсолютно уверены, что шрифт этот сделан Конрадом Цвайнхаймом?
Моя настырность, похоже, не задела его. Он лишь просмотрел одну из табличек, лежавших справа от него.
— У меня нет ничего из напечатанного Цвайнхаймом. Если вам очень нужно, я мог бы поискать, но на это уйдет несколько дней. Лучше бы вам спросить в Ватиканской библиотеке. Там по крайней мере должна находиться книга «О Граде Божьем» блаженного Августина. Это одна из известнейших работ, вышедшая из типографии Цвайнхайма. Достаточно будет сравнить шрифты…
«Если нам повезет, — подумал я, — можно будет узнать и то, где находится сам шрифт».
— Мессер Тозини, вы очень помогли нам.
— Для меня удовольствие беседовать о подобных вещах. Ах да! Кстати… раз уж вы будете в библиотеке, спросите Томмазо Ингирами, не заинтересует ли его «Житие Иоанна Крестителя». Из Константинополя мне прислали один экземпляр первого издания…
Покинув книжную лавочку под вывеской Меркурия, я не мог устоять, чтобы не сделать крюк к дворцу Капедиферро. Хоть и было неудобно перед Балтазаром, но пришлось оставить его под тем предлогом, что я якобы кое-что забыл у главного смотрителя улиц. Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу перед его жилищем в том месте, где когда-то мне улыбнулось счастье. Однако никто не выходил и не входил. Красавица Флора превратилась в невидимку. Может быть, до ее дяди дошли слухи о моем кратковременном пребывании в его дворце?
В мою душу стали закрадываться сомнения, ожидание становилось тревожным. Неужто она обо мне забыла?
В конце концов я решил вернуться на виа дель Говерно Веккьо. Издалека заметив швейцарского гвардейца у двери своего дома, я поспешно подбежал, ожидая худшего, но гвардеец осведомился:
— Это ваш дом?
Он говорил с ужасным акцентом, свойственным его соотечественникам.
— Да, мой.
— Тогда вы и есть Гвидо Синибальди, сын Винченцо Синибальди?
— Разумеется, но почему…
— Его святейшество папа Лев Десятый поручил мне передать вам приглашение отужинать с ним сегодня вечером. Приходите в его личные апартаменты сразу после вечерни.
Я пробормотал нечто нечленораздельное, что-то между словами удивления и благодарности, поэтому швейцарец посчитал нужным уточнить:
— После вечерни, Гвидо Синибальди. Запомнили?
18
Я не очень-то интересовался личностью Льва X, но хорошо помнил обстоятельства его избрания. Насколько я знал, Лев X был довольно бесцветным человеком, но большим любителем искусств и охоты; ему нравилось окружать себя музыкантами и поэтами, зато в вопросах политики он был не слишком решителен. Говорили, что он верен в дружбе, щедр до расточительности; папа не поддавался ничьему влиянию и считался хорошим христианином. По смерти Юлия II в феврале 1513 года он поспешно перебрался в Рим из Флоренции, где с недавнего времени власть вновь оказалась в руках семейства Медичи. Поспешно — немного сильно сказано, потому что в ту пору он мучился от какого-то свища, и до самого Ватикана его несли на носилках. Его даже прооперировали в присутствии всего конклава в одном из углов Сикстинской капеллы: настолько болезненной оказалась рана.
Сэм Фолкнер до недавних пор и не подозревал, что его отец Аллан — путешественник во времени! И он вовсе не задержался в командировке, а попал в беду — в XV веке, если верить загадочной книге, найденной в подвале антикварного магазина. Сэм находит способ перемещаться во времени, но загвоздка в том, что он сам не знает, где и в какой эпохе очутится… Во второй части трилогии «Книга времени» Сэм отправляется в прошлое уже не один, а вместе с кузиной Лили, умной и изобретательной. В такой компании не страшно встретиться с пещерным медведем, попасть в Помпеи — конечно, вдень извержения Везувия! — или потягаться с чикагскими гангстерами, чтобы выручить из беды своего прадедушку.
Успех незамысловатой песенки про Марусю Климову, которая должна простить любимого, необъясним. Жизнь и смерть знаменитой бандерши, которая стала популярной благодаря этим куплетам, напоминает голливудский блокбастер — любовь и предательство, взлеты и падения, оглушительный успех и всеобщее порицание… Предлагаем вашему вниманию правдивую историю о Кровавой Мэри, которая стала прототипом персонажа полюбившейся многим песни. Хрупкая женщина держала в кулаке Петроград 20-х годов прошлого столетия, жила неистово, с фантазией, будто каждый день был последним.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
В сборник вошли остросюжетные романы трех английских мастеров детектива: Питера Чейни, Картера Брауна и Джеймса Хэдли Чейза. Романы, не похожие по тематике и стилю, объединяет одно: против мафии, бандитов, рэкетиров и интриганов выступают частные детективы: Слим Каллаган, Рик Холман и Дэйв Феннер. Высокий профессионализм, неподкупность, храбрость позволяют им одержать победу в самых острых и запутанных ситуациях, когда полиция оказывается несостоятельной защитить честь и достоинство женщины.
Есть ли задача сложнее, чем добиться оправдания убийцы? Оправдания человека, который отважился на самосуд и пошел на двойное убийство?На карту поставлено многое — жизнь мужчины, преступившего закон ради чести семьи, и репутация молодого адвоката, вопреки угрозам и здравому смыслу решившегося взяться за это дело.Любая его ошибка может стать роковой, любое неверное слово — обернуться смертным приговором…
Преступник, совершающий ошибки, может невероятно запутать следствие и одновременно сделать его необыкновенно увлекательным. Именно так и случается с загадочными убийствами женщин, желающих развестись, из романа П. Квентина «Шесть дней в Рено», необъяснимой смертью директора университета из произведения Р. Стаута «Гремучая змея» и удивительной гибелью глухого симпатичного старика, путешествующего вокруг света, в романе Э. Д. Биггерса «Чарли Чан ведет следствие».
Иллюминаты. Древний таинственный орден, прославившийся в Средние века яростной борьбой с официальной церковью. Легенда далекого прошлого? Возможно… Но почему тогда на груди убитого при загадочных обстоятельствах ученого вырезан именно символ иллюминатов? Приглашенный из Гарварда специалист по символике и его напарница, дочь убитого, начинают собственное расследование и вскоре приходят к невероятным результатам…