С высоко поднятой головой Коппер вошла в дом вслед за Мелом. Там было прохладно, сумрачно и тихо. Дом был намного больше, чем казался снаружи; от просторной прихожей вглубь расходились несколько коридоров. Был здесь свой особый, хотя и пыльный, уют, неожиданный и странный в этих Богом забытых местах.
Мел привел ее в большую неприбранную кухню с выходом на веранду. За окном посредине грязного двора высилось старое сучковатое камедное дерево. По периметру располагались хозяйственные постройки, в том числе ветряная мельница и две огромные цистерны с водой. Дальше виднелась речушка с поросшими деревьями берегами. Оттуда доносился крик попугаев, перелетавших с ветки на ветку, а за речушкой, неправдоподобно зеленый на фоне голой земли, выгон для лошадей. Из хлева слышалось мычание коров.
Мел кинул на стол шляпу, подошел к раковине и налил воды в чайник.
— Чай пить будете?
— А?.. Да… Спасибо.
Коппер сняла очки и села на стул, чувствуя себя окончательно сбитой с толку.
Иногда — Коппер не любила признаваться себе в этом — она мечтала о новой встрече с Мелом. Воображение обычно рисовало ей сначала его равнодушный взгляд, потом лицо, озаренное радостью узнавания. Случалось, она представляла, как Мел пробирается к ней в толпе, берет ее руки в свои, повинуясь тому импульсу, который однажды в первую же ночь бросил их в объятия друг друга. Или еще: он смотрит ей в глаза и оправдывается, что потерял ее адрес и вот уже семь лет в поисках мечется по отдаленным уголкам Англии и Австралии.
Одного она не могла предвидеть: что при встрече он поведет себя так, будто никогда не знал ее, и хладнокровно предложит чаю!
Коппер подавила вздох сожаления. Может, оно и к лучшему. Было бы неловко договариваться о жизненно важной сделке с человеком, помнящим прошлое так же хорошо, как она сама.
Мел между тем ставил на плиту оббитый эмалированный чайник. Коппер не сводила с него внимательных зеленых глаз, и сердце у нее сжималось при виде неспешной уверенности его движений. Она перевела взгляд с широких плеч на узкие бедра Мела и снова вспомнила, каково обнимать этого мужчину. Пальцы словно до сих пор ощущали его кожу, гладили по спине, чувствуя ответное напряжение мышц.
Память билась в кончиках пальцев; Коппер глубоко вдохнула и зажмурилась, потом открыла глаза. В этот момент Мел повернулся от плиты к ней, и их взгляды встретились.
Коппер хотела отвести глаза в сторону, пошутить, рассмеяться, но ничего не вышло. Глубокие карие глаза Мела не давали ей потупиться, кровь шумела в ушах, воспоминания роились в мозгу. Зачем было снимать темные очки?! Без них она стала беззащитной и уязвимой, ее глаза не умели лгать. Один взгляд в упор — и Мел поймет, что ее руки помнят его тело, что все эти годы его поцелуи снятся ей. Но он-то давно забыл ее.
Мел поставил чайник на стол, и Коппер наконец, судорожно вздохнув, усилием воли отвела взгляд.
— Вы себя хорошо чувствуете?
— Спасибо, прекрасно, — покраснев до ушей, ответила Коппер высоким сдавленным голосом. — Я просто немного устала.
Мел сел напротив, налил чай в большие кружки.
— Вы бы не устали, если бы приехали автобусом.
От его скрытой иронии Коппер сжалась как пружина. В общем-то, она и сама хотела обойтись без машины, посмотреть, можно ли предлагать будущим клиентам автобус, но до ближайшей станции двое суток пути — хороша бы она была после такого путешествия.
— Да неужели? — огрызнулась она. — Вы-то сами когда в последний раз им пользовались?
— Давненько. — В уголках губ обозначилось подобие улыбки. — Если уж мы заговорили об этом, то, пожалуй, я не садился в автобус с тех пор, когда много лет назад путешествовал по Европе.
Семь лет. Коппер показалось сначала, что она сказала это вслух. Она в ужасе украдкой взглянула на Мела, но тот спокойно отхлебывал горячий чай. Он совершенно не походил на человека, застигнутого врасплох неожиданной встречей с прошлым. Что бы он сказал, если бы Коппер сообщила ему, что знает, когда именно он был в Европе? Например, так: «Да, а ведь я вас помню. Мы с вами трое суток занимались на пляже любовью».
Тогда он точно придет в восторг от ее деловых качеств.
— Ясно, — равнодушно сказала Коппер.
Мел, сдвинув черные брови, задумчиво смотрел в свою кружку, будто размышлял о чем-то важном. Вокруг его глаз уже наметились морщины. Давно ли он овдовел? Какая она была, та женщина, жившая с ним и родившая ему ребенка? И опять Коппер стало стыдно за мысли о прошлом, о том, помнит ее Мел или не помнит. Ему есть о чем подумать, кроме девушки, с которой он познакомился на пляже семь лет назад.
Ведь только это и было. Курортный роман: встретились — и разошлись, как в море корабли… Конечно, тогда все виделось иначе, но прошло столько лет. Оба они изменились, и теперь Коппер следовало поскорее забыть о кратком волшебстве тех трех ночей и притвориться, будто она незнакома с Мелом.
Притвориться? Подумаешь, дело!
Правда, это не помешало сердцу забиться сильнее, когда Мел поднял голову и обнаружил, что Коппер смотрит на него. Впрочем, на этот раз ей удалось вовремя отвести взгляд.
— Какая миленькая у вас кухня, — выпалила она первое, что пришло на ум, но, оглядевшись, поняла, что не так уж и ошиблась. Кухня действительно была миленькая, прохладная, просторная, хорошо обставленная, хотя горы пакетов, банок, бумаги и немытой посуды несколько портили вид.
