Семь лет молчания - [46]

Дверь, за которой я нашла Лизу и Марину, снова была заперта на засов. Когда ее отворили, девушки лежали на кроватях.

– «Скорую»! Вызывайте срочно! И сразу две машины, – прокричал Кирьянов, когда нащупал пульс у обеих девушек. – Они пока еще живы.

– Значит, мы успели.

– Фролову узнаю, а это Игнатьева? – указал он на Марину.

– Да, это она, – подтвердила я.

– Что же с ними делали все эти годы, что они такие неузнаваемые? – Он осмотрел их руки, которые были исколоты, как у наркоманов. – Это наркотики?

– Судя по всему, транквилизаторы, – я показала ему лекарства, стоящие рядом на столике. – Видимо, им кололи их постоянно.

– Их срочно нужно в больницу. Вы вызвали «скорую»? – крикнул Кирьянов наверх.

– Да. Едут, – раздался голос сверху.

– Странно, при мне привозили еще одного парня. Но, похоже, его тут нет.

– Весь дом обыскали? – обратился Володя к одному из своих ребят, когда тот спустился к нам вниз.

– Да. Кроме этих двух девушек и умершего, больше никого нет, – ответил ему лейтенант.

– Значит, они забрали с собой Ваню. Заметали следы, – заключила я.

– Что за Ваня? – поинтересовался Кирьянов.

– Я все расскажу в отделе, когда будешь записывать мои показания, – ответила я ему.

– Что дальше? – вмешался лейтенант.

– Обыскивайте дом на наличие подозрительных предметов и проверяйте отпечатки. И выясните, кто собственник здания. Очень интересно узнать, как в его доме оказались девушки, пропавшие семь лет назад.

– Владимир Сергеевич, «скорая» приехала, – раздался сверху голос оперативника.

– Проводи их к нам вниз, – скомандовал Володя.

Врачи констатировали у девушек сильное истощение организма. Они долго не отходили от Лизы и Марины. Проверили им давление, сердце.

– Состояние критическое, – подошел к нам с Кирьяновым один из докторов.

– Почему они без сознания? Они выживут? – спросила я у медика.

– Ничего сказать не могу. Отвезем их в больницу, там ими займутся, – ответила она. – Но, признаюсь честно, за свой тридцатилетний стаж работы на «скорой», я впервые вижу такое сильное истощение человеческого организма. Встречала всякое, но не такой ужас. Извините, но счет идет на минуты. Нам надо ехать.

– Да, конечно. Куда вы их отвезете? Мои ребята поедут с вами. Девушек нужно круглосуточно охранять.

– В первую городскую больницу. Там сильная реанимация. Мы уже выезжаем.

Девушек вынесли на носилках и уложили в машины. Они были без сознания. Двое оперативников поехали за «скорыми», а мы остались в доме. Нужно было дождаться, когда увезут тело здоровяка.

– Владимир Сергеевич, мы узнали, кто является собственником этого дома, – обратился к Кирьянову лейтенант.

– Так кто же он?

– Некий Семеренко Матвей Кириллович, 1994 года рождения. Работает…

– …в Тарасовском медицинском университете, – закончила я фразу, и мы переглянулись с Кирьяновым. – Вызывай его на допрос, Вов.

– Поедем в отдел, Таня. Мои ребята все закончат. А нам надо поговорить с Семеренко.

– Но сначала я бы хотела поехать домой и принять душ. Кстати, еще проблема – я не знаю, где мой автомобиль и все мои личные вещи, среди которых и пистолет, – сказала я.

– Не переживай, твоя машина на нашей стоянке, – успокоил меня Володя.

– Как она туда попала?

– Поехали к нам, по дороге расскажу. У нас и душевая есть. Твоя одежда тоже у нас.

Пока мы ехали, Кирьянов рассказал мне в подробностях, как они нашли мою машину. Те несколько дней, что я провела в плену, показались вечностью. Такое ощущение, что меня не было в реальном мире как минимум пару месяцев.

– Вот она, – Володя подвез меня прямо к моей «ласточке». – Держи ключи. Но я настаиваю, чтобы ты пока не ездила домой. Ведь те, кто тебя похитил, еще на свободе. И к тому же через пару часов мы вызовем сюда Семеренко. Уже почти пять утра. Поспишь в отделе. Номер люкс не обещаю, но у меня вполне комфортный диван.

– Пожалуй, ты прав. Я пока останусь здесь. Очень хочу послушать, как Матвей будет оправдываться, – согласилась я.

– Но только я сам с ним поговорю. Ты будешь наблюдать. Все эмоции и предположения оставишь за дверью. Знаю я тебя.

– Хорошо, постараюсь.

Кирьянов вызвал Матвея к девяти утра. После этого он сделал еще один не менее важный звонок.

– Доброе утро, Инна Николаевна. Это подполковник Кирьянов. У нас есть для вас новости. Вы можете подъехать как можно скорее в первую городскую больницу? Там находится ваша дочь.

Судя по звукам в трубке, Инна Николаевна заплакала. Так громко, что ее слышала даже я, сидящая в нескольких метрах от Кирьянова. Ни один мужчина не способен вытерпеть женский плач. Я заметила, что Володя побледнел, и решила спасать ситуацию, забрав у него телефон.

– Доброе утро, Инна Николаевна. Это Таня. Я понимаю, вы сейчас в шоке. Но поверьте мне, это правда. И вам нужно поторопиться. Врачи пока не дают прогнозов. Но они делают все, чтобы спасти Лизе жизнь. Я подъеду в больницу, как только смогу.

Оставшееся до прихода Матвея время Кирьянов в своем кабинете записывал мои показания. Каждый раз, когда я рассказывала о том, как меня связывали и я пыталась выбраться, Володя хватался за голову и вздыхал.

– Ну ты даешь, Иванова. Тут записывать такое сложно, не то чтобы пережить все это.