Семь грехов памяти. Как наш мозг нас обманывает - [14]
Поразительные демонстрации моментального забывания в конце 1950-х гг. задействовали именно это свойство рабочей памяти. Людям давали для заучивания какой-нибудь бессмысленный слог, а потом сразу же заставляли считать от сотни обратно к нулю, каждый раз вычитая тройки. Участники, которым не позволили повторить бессмысленные слоги и удержать их в уме, стремительно утрачивали информацию из рабочей памяти.
Нам всем знакома эта эфемерность. Вспомните: вы звоните в справочное бюро узнать нужный номер, вам его сообщают, а потом «развилка» – заплатить за автонабор или набрать вручную? Будете долго думать – забудете номер! Вы ведь не повторяете его в уме! Возможно, телефонная компания понимает последствия этой эфемерности, проявленной в мгновение ока. Стоит хоть раз забыть номер, гадая, платить или нет, и потом, вероятнее всего, вы будете все время доплачивать сверху за автонабор, лишь бы снова не звонить в справку. И еще эфемерная память подводила нас всех в случайных беседах: вы слушаете друга, внезапно вспоминаете, что вам надо сказать ему нечто важное, – но он резко меняет тему, переходит на сплетни о вашем общем знакомом… и вы внезапно понимаете, что забыли тот важный факт, которым хотели с ним поделиться, – и, возможно, придется потратить немало сил, чтобы восстановить ход мыслей и возродить то, что вы хотели сказать.
Главный виновник стремительной эфемерности – это часть системы рабочей памяти, «фонологическая петля». Ее наличие впервые постулировал британский психолог Алан Бэддели[33]. Фонологическая петля позволяет нам временно удерживать малый фрагмент лингвистической информации. Бэддели расценивал ее как «подчиненную» подсистему, помощницу «центральной управляющей» системы рабочей памяти. Управляющая система распределяет поток информации, поступающий в долговременную память и исходящий из нее, но из-за постоянной бомбардировки входными данными ей часто нужны помощники. Фонологическая петля и есть такой помощник – она на время предоставляет дополнительное хранилище для слов, цифр и фрагментов речи.
Эту подчиненную подсистему изначально выявили у пациентов с повреждениями головного мозга, чьи проблемы с памятью – почти зеркальное отражение проблем Г. M. с его амнезией. Г. М. не в силах запомнить события дня, но совершенно спокойно повторяет строку предложенных цифр, едва на них взглянув, и может легко воспроизвести последовательность из шести или семи цифр, как все нормальные люди. В начале 1970-х гг. нейропсихологи Тим Шэллис и Элизабет Уоррингтон описали интересного пациента, известного по инициалам К. Ф.[34]. Он без труда надолго запоминал повседневные впечатления, но не мог запомнить зараз больше одной цифры! К. Ф. (как и другие подобные ему пациенты) перенес черепно-мозговую травму и субдуральную гематому, что разрушило заднюю часть теменной доли на поверхности левого полушария, но не повлияло на внутренние области височных долей (удаленных у Г. М.).
Полная противоположность сильных и слабых сторон у Г. М. и К. Ф. показала, что фонологическая петля может функционировать независимо от долговременной памяти. Но результаты поставили под вопрос ее функции. Если люди с нарушениями в ее работе без проблем помнят все и при этом долго, для чего она им нужна? Запоминать на несколько секунд номера телефонов? К 1980-м гг. функция фонологической петли казалась настолько неясной, что один циник высмеял ее как «прыщ на лице познания»[35].
Теперь-то мы знаем, что стремительное забывание, связанное с повреждениями фонологической петли, имеет значительные и даже мрачные последствия. «Первые звоночки» поступили из исследований еще одной пациентки с повреждением мозга, у нее нарушилась работа фонологической петли. Она могла выучивать пары слов на родном языке, итальянском, так же быстро, как и любой нормальный человек, но не могла заучивать итальянские слова, если те стояли в паре с незнакомыми русскими. Последующие исследования показали: пациенты с неисправной работой фонологической петли почти не могли заучивать иностранную лексику.
Фонологическая петля – врата для обретения словарного запаса. Она помогает нам складывать звуки в новые слова. И если она неправильно работает, нам не удержать эти звуки надолго и не преобразовать восприятие в устойчивые долговременные воспоминания. Последствия такого стремительного забывания распространяются не только на взрослых с повреждением мозга. Исследования показывают: даже маленькие дети способны повторять бессмысленные «слова», что позволяет точно измерить работу фонологической петли. Детям, набравшим высокий балл в подобных тестах, увеличить словарный запас легче, нежели тем, у которых оценка низкая; количество бессмысленных «слов», которые ребенок может повторить, едва услышав, – это отличный прогностический фактор обретения лексикона. Бэддели и психолог Сьюзен Гэтеркол выяснили, что дети с языковыми нарушениями особенно плохо справляются с тестами на проверку фонологической петли
