Семь даосских мастеров. Древняя традиция бессмертных - [29]

Цю Чанчунь шел и думал: «Мой Учитель из провинции Шэньси. Конечно, он не в восторге от риса! Завтра попытаюсь достать для него хлеба и лапши». На следующий день, когда они проходили через небольшой город, Цю Чанчунь умудрился достать немного хлеба. Он попытался предложить его Учителю, но Ван Чунъян сказал:

— Я же сказал, что не буду есть то, что ты приносишь! Убирайся прочь!

Почему же Ван Чунъян вел себя так жестко по отношению к Цю Чанчуню и игнорировал его рвение? У него были на то свои причины. Цю Чанчунь был самым младшим из учеников. В отличие от Ма Даньяна, Лю Чаншэна и других, он не видел жизни, и его сердце еще не закалилось в трудностях и невзгодах. Вот почему, проверяя Цю Чанчуня, Ван Чунъян снова и снова подвергал его испытаниям, желая убедиться, что он обладает достаточной силой характера для достижения Дао. И действительно, Цю Чанчунь был неординарной личностью. Совсем юный, он тем не менее обладал хорошими задатками и не отчаивался перед испытаниями, которым подвергал его Учитель. Он не только не злился и не обижался, а, напротив, сносил все тяготы с возрастающим уважением к Учителю и своим старшим братьям.

Прошло два месяца, наступила зима. Погода стояла холодная. Начались снегопады. Как-то вечером ученики собрались в главном зале какого-то заброшенного храма и развели небольшой костерок из припасенного хвороста. Замерзшие, они жались к огню, пытаясь разогреть на слабом пламени свои миски с едой. Увидев это, Ван Чунъян взял все оставшиеся запасы хвороста и швырнул всю охапку прямо в огонь. Густой дым от полусырых дров заполнил комнату. Кашляя, ученики бросились вон из помещения. А Ван Чунъян тут же закрыл двери изнутри и навесил засов. Ученики оказались выставленными на мороз. Они пытались было открыть двери, но те не поддавались. Боясь потревожить медитацию Учителя, они отступили и, стуча зубами от холода, уселись во дворе вплотную друг к другу, чтобы сохранить хоть какое-то тепло. Вдруг Лю Чаншэн вспомнил, что Ван Чунъян когда-то учил их специальному приему циркуляции внутренней энергии, позволяющему согреться, и предложил попробовать его, раз все равно ничего другого не остается.

Проведя в медитации некоторое время, ученики действительно почувствовали, что перестали мерзнуть. И так, согревая себя с помощью циркуляции внутренней энергии, они просидели во дворе храма до рассвета.

Когда взошло солнце, Ван Чунъян отпер двери главного зала. Ученики поднялись со своих мест и вошли внутрь. Ван Чунъян выглядел мрачным.

— Вы не способны выдержать жар и дым, — сказал он, — вы боитесь холода. Вы пытаетесь идти легким путем, согреваясь горячей едой и сидя у костра, не понимая, что истинный огонь — внутри вас. Вы распустили себя, размякли и разленились. Если вы не можете выдержать трудности, если вы не желаете практиковать то, чему я учу вас, как вы надеетесь достичь Дао? — И, повернувшись к Ван Юйяну, Ван Чунъян скомандовал: — Принеси розги! За ваше поведение этой ночью каждый получит по двадцать ударов.

Ученики смиренно потупили головы в ожидании наказания. И тут Цю Чанчунь выступил вперед, упал на колени перед Учителем и взмолился:

— Учитель, это я придумал разжечь костер и подогреть пищу. Это я виноват! Пожалуйста, накажите меня одного.

— Ты желаешь получить наказание за всех? — произнес Ван Чунъян, пристально взглянув на Цю Чанчуня. — Хорошо! В таком случае ты получишь сотню ударов: по двадцать за каждого из них четверых и двадцать за себя.

Услышав это, Лю Чаншэн, Хао Тайгу, Ван Юйян и Тань Чанчжэнь бросились на колени перед Учителем, моля пощадить Цю Чанчуня. Они просили наказать их всех, но не бить его. Взглянув на все это, Ван Чунъян вздохнул и сказал:

— Я смотрю, у вас тут прямо братская любовь… Что ж, на этот раз я вас пожалею. Но в будущем не повторяйте своих ошибок! — И, обратившись к Лю Чаншэну, он добавил: — У меня пропало настроение идти дальше. Так что возвращаемся в Шаньдун.

Ученики быстро собрали свои пожитки, поблагодарили хранителей разрушенного храма и все вместе двинулись назад, в Нинхай. Цю Чанчунь поспешил вперед, чтобы предупредить Ма Даньяна о возвращении Учителя.

Глава 15

Когда стало известно, что Ван Чунъян вернулся в дом Ма, ушедшие по домам ученики стали потихоньку возвращаться. Прошло всего несколько дней — и дом вновь наполнился жизнью. Но хотя на первый взгляд все обрели былой энтузиазм, Ван Чунъян понимал, что почти все здесь либо недостаточно искренни, чтобы достичь Дао, либо не обладают необходимой самодисциплиной. Он думал: «Эти люди здесь потому, что в данный момент это кажется им интересным, или потому, что они боятся смерти, или они просто следуют за толпой. Ни у кого из них нет достаточно выдержки и искренности, чтобы культивировать Дао. Если такие люди останутся здесь дальше, то они отвратят от Дао тех, кто действительно искренен в своем стремлении. Надо сделать так, чтобы они ушли…» И через несколько мгновений сказал себе: «Ага! Кажется, я знаю, как это сделать…» И тотчас он принялся жутко и громко кашлять, и при этом было слышно, как внутри у него что-то ужасно клокочет. Несколько учеников вбежало в его комнату.