Семь бойцов - [13]
Она замолчала. Я тоже не мог найти слов. Это было все, что мы сказали тогда друг другу.
И так день за днем, от ночи к ночи мы пробираемся по лесу. Всеми нами владеет одно страстное желание — поскорее выбраться из окружения. И каждый день мы — как бойцы накануне боя — готовимся к прорыву.
Минер словно родился в этих краях. Он вел группу уверенно, минуя лесные тропы, на которых мог встретиться патруль. Минер умел вовремя заметить опасность. Даже заросли бука не мешали ему. И всегда его глаза светились силой и уверенностью.
Сегодня был чудесный день. Мы срывали нежные буковые листья с молодых веток, трепетные и прозрачные, терпкие на вкус. К ночи остановились под соснами на одном из лесных холмов. Как всегда, укладывались по двое, чтобы не замерзнуть. Да и безопаснее. Адела и Рябая расположились неподалеку. Прислушиваясь к их дыханию, я думал об Аделе.
Лунный свет белым каскадом падал на лохмотья домотканной одежды. Интересно, где она переоделась? Ведь тогда она была в брюках. Наверное, у беженцев, что тянулись за госпиталем. Теперь девушка ничем не отличалась от обычной крестьянки. Она поступила разумно. Я вот тоже переоделся в новые брюки с убитого унтера…
Всю ночь кричала сова, не давая нам спать. Утром я почувствовал сильную слабость. Ломило все тело. Ноги отказывались повиноваться. Я никому не сказал ни слова. Мы осторожно пошли гуськом. Ко мне подошел Минер, чтобы обсудить маршрут.
— Надо идти по тому берегу, по горе, — предложил я.
— Почему? — удивился Минер.
— Хорошая мысль, — поддержал меня Судейский.
— Неужели тебе не понятно, почему ты должен оставаться в хвосте? — спросил Минер.
— Какого черта вы играете в таинственность? — вскипел Судейский.
— Ты собаку слышал?
— Слышал.
— А если это охотники?
— Может, собака у пастухов?
— В таком месте? — спросил насмешливо Минер.
— А беженцы? — возразил Судейский.
— В таком месте? — с большей иронией в голосе повторил Минер.
— Что это за разговор? — вспыхнул Судейский. — Ты трусишь?
— Да, друг, — ответил Минер. — Да. Трушу. А знаешь, почему?
— Нет.
— Не хочу драпать без старика и девушек, если туго придется.
— И я бы не удрал.
— Мне и в голову не приходило сомневаться в тебе, — примирительно произнес Минер. — Я только сказал то, что думаю.
Судейский осмотрелся по сторонам и молча пошел за нами.
Выбираясь из района, занятого немецкой армией, мы, как обломки корабля, разбитого бурей, пытались всплыть на поверхность, но погружались все глубже и глубже в пучину чужеземных войск.
Судя по всему, теперь это были резервные части. Они шли по тому же пути, по которому раньше проследовали основные силы. В задачу резерва обычно входило прочесывание местности.
Прислонившись к хмурой скале, поросшей мхом, мы с Минером внимательно смотрели вверх. Там, над нашими головами, таинственно шумел лес. И вдруг я отчетливо различил новенькие мундиры альпийских стрелков. Их было двадцать два. Они почти сливались с зелеными листьями. Укрываясь в ползучей траве, мы осторожно отступили назад, предупредив остальных, что надо переменить направление.
Остановились в тени деревьев. Небо отсюда казалось темно-голубым, а солнце будто восседало на ветвях огромной сосны. В глубине ущелья, у самой реки, белел ствол одинокой березки. Меня неотступно преследовала мысль, почему именно меня взял с собой в разведку Минер. Может, почувствовал, как я ему предан? А может, Йована и Судейского он потому и оставил внизу, что в них был полностью уверен, а во мне — нет? «Нельзя его подозревать, — сказал я сам себе. — Он хитер, но открыт. Он наверняка сказал бы, если б думал иначе!» Я посмотрел на Минера, на его изрезанную морщинами коричневую шею, опаленную ветром, на его широкую спину и могучие плечи. О чем он сейчас думает?
Минер провел ладонью по лбу и загадочно посмотрел па меня.
— Пойти напиться, — сказал он. — Вот тебе бинокль. В случае чего — постучи по камню.
Минер ловко схватился за выступ скалы и бесшумно скользнул вниз. На дне ущелья гремела река, заглушая любой посторонний звук. На фоне мрачных скал Минер в своей темной одежде казался громадным валуном, беззвучно перекатывавшимся к реке.
Я сидел не шелохнувшись. Красноватые стволы сосен сверкали на солнце смолой.
Вдруг откуда-то сверху до моего слуха донесся характерный звук. Так стукается обо что-то твердое алюминиевая фляжка или котелок. Значит, как мы и предполагали, на скалах был бивак. Я осторожно стал ударять по камню. Вскоре вернулся Минер.
— Что-нибудь услышал? — спросил он.
— Звякнул металл о камень.
— Фляжка, — тихо произнес Минер. — Наверняка, здесь солдаты.
— Да?
— Высоко?
— Вон за теми тремя соснами на скале.
— Там у них лагерь.
— Ты уверен?
— Я так думаю, — ответил Минер. — Но лучше бы, конечно, в этом убедиться. У самой реки немцы не останавливаются. Они слишком осторожны, а шум воды мешает слышать.
— Но за водой к реке все же спускаются, — заметил я.
— Это точно. Но повара, если они там есть, могли запастись водой раньше.
Я не стал возражать. Было уже около десяти часов. Дорога каждая минута.
— Мы могли бы пойти наудачу, сразу, — предложил я. — Эта проплешина не так уж велика.
— Ты знаешь, как мы предупреждаем друг друга?
Автор этой книги — бывший штурман авиации Черноморского флота, ныне член Союза журналистов СССР, рассказывает о событиях периода 1941–1944 гг.: героической обороне Севастополя, Новороссийской и Крымской операциях советских войск. Все это время В. И. Коваленко принимал непосредственное участие в боевых действиях черноморской авиации, выполняя различные задания командования: бомбил вражеские военные объекты, вел воздушную разведку, прикрывал морские транспортные караваны.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.
Роман югославского писателя — лирическое повествование о жизни и быте командиров и бойцов Югославской народной армии, мужественно сражавшихся против гитлеровских захватчиков в годы второй мировой войны. Яркими красками автор рисует образы югославских патриотов и показывает специфику условий, в которых они боролись за освобождение страны и установление народной власти. Роман представит интерес для широкого круга читателей.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.