— Ну, чего тебе?
— Сними-ка очки, — приказала она по возможности построже.
— Зачем тебе мои очки?
— Ты же близорукий! Ведь точно?
— Ну, допустим, что близорукий.
— Без очков ты никуда не сбежишь. Я это сразу сообразила.
— С чего ты взяла, что я собираюсь куда-то удирать?
— Давай, — сказала она, — для начала познакомимся: я, например, уфимский сыщик. А ты, например, вор? Ведь так? Сознайся.
От удивления очкарик насмешливо присвистнул:
— Если бы сама не созналась, я б ни за что не угадал, что имею дело с сыщиком. Но ты, девчонка, ошиблась. Никакой я не вор.
— Дудки! — рассердилась Тамара. А когда она выходила из себя, то брови изгибались у нее дугой. — Это же точно! Мы за тобой следим давным-давно. Еще с углового «Гастронома».
— Вон как! — проговорил вор не особенно весело и стал озираться, думая, наверное, куда бы податься.
Это не прошло незамеченным.
— Ты не думай, что я такая шляпа, — проговорила Тамара. — Я тут не одна.
Он зыркнул глазами туда и сюда.
— Где же остальные?
— Они побежали за милиционером, — охотно пояснила девчонка.
— Чего же ты от меня хочешь?
— Чтоб ты не сбежал, ладно? — проговорила она, желая скрыть замешательство. — Иначе мне от Азамата во как попадет!
— Вижу, жуть до чего страшен твой Азамат, — усмехнулся очкастый.
Словно спеша загладить оплошность, девчонка еще раз вежливо напомнила: — Сними, пожалуйста, очки!
— С тобой, конечно, интересно беседовать, но я от такого разговора шалею, — произнес вор, подавляя зевок. — А в общем вышла неразбериха.
— На то и мы, чтобы разобраться, — Тамара пыталась схитрить, желая во что бы то ни стало задержать очкастого.
— Хвалю, — сказал парнишка, приятно улыбнувшись. — Хвалю за старание. Но я, однако, потопал!
— Куда? — испуганно сказала она. — Я сейчас начну кричать!
Угроза возымела действие.
— С тобой и пошутить нельзя, — он скосил глаза к выходу. Расстояние до него все-таки было немалое. — Чего тут торчим? Твоего Азамата мы можем дождаться и на улице.
— Ты не удерешь?
— Что ты! Вижу, что такую, как ты, голыми руками не возьмешь.
Тамаре нравилось, что ее хвалят. Парень вопреки ожиданиям оказался покладистым.
— Ну что ж, улица так улица!
— Вот не думал, что так глупо попадусь в руки сыщиков! Но ничего не поделаешь, факт, — сказал он. — У меня, между прочим, есть такая слабинка: когда волнуюсь, то бывает охота сходить в туалет.
— Ты не можешь погодить?
— Невмоготу, — застонал он. — С таким делом, сама понимаешь, не шутят.
Она растерялась. Как поступать в подобных случаях?
— Не сбежишь?
— Вот рассмешила… А потом я же не один пойду. Ты последуешь за мной до садика, что рядом, а потом, когда я попрошу, ненадолго отвернешься.
Возле дерева он сказал:
— Ты отвернись и считай до десяти. Но ее не так-то легко было обмануть.
— Поклянись, что не удерешь!
— Я же сказал: честное слово.
— Повтори за мной: «Чтоб мне провалиться сквозь шарик прямо в Америку!»
Только после того как парень повторил клятву, она отвернулась. И стала считать: раз, два, три… Аккуратно досчитала до десяти. Взглянула туда, где только что стоял очкастый, а его и след простыл!
Когда она разыскала Азамата с милиционером, ей пришлось почем зря фантазировать.
— Сбежал! — проговорила она и заплакала. — Я схватила его за руку, чтобы не сбежал. Я держу, а он сопротивляется. Он тянет туда, а я сюда. Он туда, а я сюда. Весь магазин сбежался. Смотрят, девчонка дерется с мальчишкой. Женщины, которые стояли в очереди, начали стыдить меня: как, дескать, не стыдно девчонке драться в общественном месте? Я, естественно, отпустила его, а его и след простыл.
Милиционер подумал, наверное, что его за нос провели или просто обманули. Ушел, ничего не сказав. Возвращались сыщики молча.
Возле дома Большого Сабира на чемоданах сидела старуха в белой шляпе.
— Так ведь это твоя бабушка приехала! — вскрикнула Земфира.
Азамат со всех ног бросился домой. В первую же минуту он заметил, что бабушка была без зубов и очень ласковая. Она здорово походила на Большого Сабира, такая же высокая и сутулая. Тоже два метра ростом.
Обняла она Азамата и долго не отпускала.
— Внучек мой, прости!
Почему она просила прощения, он так и не понял. Может, за то, что жила на краю света?
Хозяйствовать она начала тотчас же. Первым делом расплатилась со всеми долгами. А потом испекла беляши, точно такие же вкусные, какие готовила когда-то мама.
Впервые за все время мальчишка спал как полагается: снов не видел и ни о чем не думал.
Бабушка спала на койке Большого Сабира, а Азамат по своему обыкновению на кухне. Только теперь никто не храпел в ухо.
Утром его разбудило солнце. Для него Красный шарик был вроде будильника.
Сдвинув шапку на затылок, Азамат важно двинулся на улицу. Так у него начинался каждый день. Огляделся — никого. Это его устраивало. Ему надоело все время видеть сочувствующие глаза людей.
Последнее дело, когда тебя все время жалеют!
«Теперь никто не обязан меня жалеть, потому что я уже семейный, при бабушке», — думал мальчишка, победно оглядываясь.
Случайно скосив глаза на забор, он остановился как вкопанный. Мать честная, кто еще тут опять озоровал?
На заборе знакомым почерком была написана целая афиша:
