Семь ангелов - [18]

Иоанна не отличается целомудрием, приличным жене и королеве, но предпочитает общество мужчин. С ними проводит она большую часть дня в прогулках верхом, беседах и играх. Много раз подходил к ней с благословением, но она удостаивала меня лишь кивка головой, ибо не дала мне природа тех черт, которые способны возбудить в деве жар плоти. Я, ничтожный, должен был бы радоваться сей благоразумной ограде от греха, сооруженной вокруг меня ангелами. Но едва заслышу ее голос, подобный журчанию горного источника, как забываю и о своем сане, и о своем облике, за что должен буду, по справедливости, держать ответ на суде Божьем.

Один клирик из Ареццо по имени Франциск Петрарка[11] рассказывал нам, что все здесь было по-другому во времена деда этой Иоанны, короля Роберта, прозванного Мудрым[12]. Умом подобный Платону, а мудростью – Соломону, он собрал в садах своего дворца поэтов и философов, математиков и богословов, астрологов и медиков. Со смерти того Роберта прошло не более года, но вижу я здесь людей праздных и любострастных, разряженных в шелка и бархат, которые, подобно блудницам, предлагают свои тела юной королеве, только что открывшей в себе плотские стремления.

А теперь расскажу, как случилась в Сицилийском королевстве эта беда. Один из здешних государей женился на дочери венгерского короля[13]. Так их потомки смогли претендовать сразу на два трона. Младший сын от того брака, Роберт Мудрый, дед Иоанны, стал править в Неаполе, а его племянник Кароберт сел в Венгрии. Но этот Кароберт происходил от старшего брата Роберта Мудрого и по праву первородства должен был занять трон Неаполя, который уже принадлежал Роберту[14]. Чтобы умилостивить строптивого родича, король Роберт решил выдать свою внучку Иоанну за сына Кароберта, по имени Андрей. Хотя прошел год, как умер король Роберт Мудрый, с коронацией Иоанны и Андрея здесь не спешат, объясняя это малым возрастом государей. Подлинная же причина в том, что в Неаполе никто не хочет, чтобы венгры прибрали к рукам это королевство.

Издержал два флорина золотом – уплачены все той же деве по имени Клара, еще ей преподнесен искусной работы сундук и два бронзовых канделябра по цене пять флоринов. Пять флоринов ушли на стол и три – на игру в кости с королем Андреем. Надменность его не имеет границ.

Неаполь, лето Господне 1344, месяца декабря 2-й день

Я считаю, что для пользы нашего дела нужно убить человека. Я не испытываю к этому человеку ни злобы, ни ненависти. Такова его судьба – умереть. Когда хочешь кого-то убить, необязательно обнажать меч. Рядом всегда найдется человек, который почтет убийство другого своим долгом. Поищем.

Неаполь, лето Господне 1345, месяца января 15-й день

Есть здесь один могущественный царедворец, черный лицом и телом. Еще мальчишкой его похитили из Эфиопии пираты и обратили в рабство. В Неаполе мавра купили для королевских кухонь. В крещении получил он имя Раймунд. Остался бы этот Раймунд на кухнях, если бы не великая страсть к обжорству одного из здешних королей[15]. Заприметив расторопного малого, прислуживавшего ему за столом, этот государь скоро уже не мог принять без его совета ни одного решения. Эта история многому нас учит. Слаб человек. Путь же мудрых – изучать слабости других и ставить их себе на службу, ибо как еще мог вчерашний раб стать сначала другом своего господина, а потом советником и военачальником, приобрести богатство и могущество, если бы король не был обжорой. Говорил даже Франциску Петрарке, что жизнь этого мавра достойна поэмы. Правда, имя, данное ему в крещении, Раймунд, не африканское и не героическое, а потому назвал бы я его Ганнибалом или Ателлой. Но Петрарка поэму писать не стал. Он, хоть и увенчан лаврами как самый искусный поэт нашего времени[16], ленив, а ремеслу своему предпочитает праздность при дворе королевы Иоанны или нашего доброго господина папы.

Достигнув высокого положения, Раймунд женился на женщине похожей с ним судьбы. Звали ее Филиппа, и была она дочерью рыбака из Катании, что на Сицилии. Там поблизости стоял тогда королевский лагерь. Обнаружилось, что королева, бабка госпожи Иоанны[17], беременна. Вот Филиппу, стиравшую белье, и взяли ей прислуживать. Будучи ласковой и заботливой, Филиппа скоро стала самой близкой служанкой многим королевам этого королевства. Ей доверяли они сердце и свои интимные поручения. Не удивительно, что мать госпожи Иоанны[18], будучи на смертном одре, поручила той Филиппе воспитание дочери. Так королева Иоанна выросла среди детей бывшего раба и прачки. Из этих детей умом и телом выделялся некий Роберт. Не удивительно, что едва Иоанна и Роберт открыли для себя плотские соблазны, игры их утратили былую невинность. Не удивительно также, что Филиппа добилась для сына титула графа Эболи и великого сенешаля. Уверен, что старая ведьма грезит о браке госпожи Иоанны с Робертом, ибо их естественное влечение друг к другу ни для кого не является секретом. Правда, не могу себе представить, как смеет он черными своими руками касаться золотистой кожи этой благородной дамы.

От одного медика, по имени Мордехай, который, хоть и иудей, но достоин доверия, слышал, что многих дев привлекает в маврах невиданных размеров пенис. Будто бы поэтому мавры являются не людьми, а разновидностью больших животных, живущих в Африке. Древние называли их гориллами. Там они ходят нагишом, потому что покрыты шерстью. Когда же пожелают переселиться в города, сбривают всю шерсть, облачаются в одежду и становятся похожи на людей. Полагают, что у них имеется длинный хвост, позволяющий им висеть на деревьях. Не раз разглядывал великого сенешаля Роберта, пытаясь выяснить, есть ли у него хвост. Вероятно, он его искусно прячет под одеждой. Недаром здесь говорят: «Любовь не без изъяна, полюбишь обезьяну», ибо мавров в этом королевстве великое множество.