Сельская учительница - [30]

— В таком случае странно.

— Что же тут странного?

— Если сами не любите физику, не мешайте другим, тем, кто ее любит.

— Ах, вот вы о чем, о сорванном уроке… В таких случаях положено извиняться и добавлять: «Я больше не буду». К сожалению, я теперь действительно больше не буду.

— Почему «к сожалению»?

— Так мне больше нравится.

— Вы разве не знаете, что в коллективе не всегда можно делать то, что хочется и что нравится?

— Знаю. А вы знаете, что весь наш коллектив терпеть не может эту Подрезову… А вы знаете, что между собой мы называем ее «недорезанной».

«Интересно, а как они меня называют между собой», — промелькнуло в голове Валентины.

— Да разве это учительница, которая бубнит по учебнику…

Валентина и сама была невысокого мнения об уроках Подрезовой, но сейчас она строго предупредила:

— Я вам запрещаю так непочтительно говорить о Серафиме Владимировне! Она — ваша учительница, ваш старший товарищ.

— Товарищ, — криво усмехнулась девушка. — Понимаю, это ваше право — запрещать… Вообще многое нам запрещается. А почему? Каждому из нас восемнадцатый год. А на что способен человек в таком возрасте? Пушкин уже написал «Руслана и Людмилу», Моцарт был известным композитором. Аркадий Гайдар командовал полком. Герои Краснодона и «Искры» тоже были нашими ровесниками.

«Знаю, откуда твои слова, доводилось читать», — подумала Валентина, но не сказала об этом.

— А на нас в школе смотрят как на несмышленышей, — с обидой продолжала Пегова. — Серафима Владимировна до сих пор называет нас детьми… А разозлилась она потому, что слыхом не слышала о квантовой теории. Да что там говорить! Вы тоже заодно с Подрезовой! — неожиданно заключила она и хотела было вскочить на велосипед.

— Погодите, — задержала девушку Валентина. У нее пропала всякая охота ехать в Шафраново к Игорю. Зачем она поедет и что скажет ему? Было больно от того, что Аня Пегова и, должно быть, остальные десятиклассники считают ее такой же, как Подрезова, и не знают, что именно из-за них пришлось ей схватиться сперва с физиком Серафимой Владимировной, потом с Марфой Степановной.

Они вдвоем стояли на мосту. День был холодный, хмурый, небо плотно задернуто серыми тучами. Валентина видела, как зябко блестит неприветливая осенняя река, плывут и плывут по воде эскадры опавших желтых листьев.

— Не каждому дано совершить в юности что-то особенное, о чем говорили бы после нас, — нарушила молчание Аня Пегова. — Мы живем слишком буднично…

Их разговору помешали подъехавшие на велосипедах Люся Иващенко и Федор Быстров.

— И вы здесь, Валентина Петровна? Решили съездить с нами за рябиной? Почему ж без транспорта? — с едва заметной усмешкой поинтересовалась Люся.

— Нет, я не собиралась ехать за рябиной.

— Как жалко, — притворно вздохнул Быстров. — Мы ведь и заблудиться можем без классного руководителя…

Подъехали остальные десятиклассники, и Валентина догадалась, что они еще раньше договорились меж собой совершить прогулку на велосипедах.

«Молодцы. Дружные, — в мыслях похвалила она. — Странно, почему же нет Зюзина и Туркова?»

Федор Быстров пошептался о чем-то с Аней Пеговой, что-то сказал тихонько Люсе Иващенко, а потом, покачивая головой, заговорил:

— Вот, намереваемся ехать, а кто в пути за порядком следить будет, за дисциплиной… Валентина Петровна, возглавьте очередное мероприятие, — с нарочитым простодушием попросил он.

Ах, этот Федор Быстров! Валентина уже успела заметить: он умеет притвориться, разыграть этакого добросердечного простачка. Неужели и сейчас играет? Впрочем, нечего придираться, анализировать, что и каким тоном сказал Быстров. Надо поехать с ними за рябиной! Там и поговорить можно, пошутить… И вообще нужно чаще бывать вместе с ребятами.

— Я бы с удовольствием поехала, но у меня нет велосипеда, — ответила она.

— Валентина Петровна, о чем разговор! — воскликнул Федор Быстров. — Берите мой! А я пристроюсь пассажиром к Вершинину. Митя, возьмешь?

— Возьму, — ответил тот.

— Поеду! — согласилась Валентина. — Подождите немного. — И она отправилась домой переодеться.

Как только учительница ушла, Быстров, поблескивая темно-серыми плутоватыми глазами, взахлеб проговорил:

— Девчата, есть возможность убить медведя. Обгоняйте, и никаких гвоздей!

— Кого обгонять? Зачем обгонять? — недоуменно пожал плечами Дмитрий Вершинин. — Мы едем за рябиной…

— Ой, рябина, рябинушка, сердцу подскажи, — тоненько пропел Федор Быстров и хлопнул Вершинина по спине. — Подсказываю и разъясняю, Митенька: сегодня ты станешь свидетелем знаменитого женского велопробега. Старт — мост. Финиш — тоже мост. А трасса проходит по так называемой пересеченной местности до Пронькиного дуба, то бишь почти до Шафраново, и обратно. В пробеге принимают участие: Валентина Петровна, Аня, Люся и Вера.

— Это возмутительно! — разгоряченно оборвал Вершинин Федора. — Это переходит все границы! Иващенко и Пегову председатель Подрезов еле догоняет на «газике», а вы…

— Мы продолжаем начатое, — перебила Люся Иващенко.

— А ты, Митя, как и решило большинство, — соблюдай нейтралитет.

— Но это непорядочно — втравить человека в состязание с чемпионками! — не сдавался Вершинин.