Селфи - [12]
– Стой, – начал подниматься и я. – А зачем мне её ключи, если я могу просто позвонить ей?
Я не верил ему. Вру: после всей правды, что я узнал о ней, мне было совестно и на глаза ей показываться.
Кузнецов с иронией посмотрел на меня:
– Зачем ключи? – застёгивая свою «парку», переспросил он. – Да потому что она на звонки твои не ответит. И дверь тебе не откроет. Она же гордая, как и ты. Впрочем, нет, она – ещё хуже. Слишком женщина. Всегда номер первый. Одним словом, царская дочь. – Кузнецов шагнул к выходу.
– Подожди, – теперь уже попросил я. – Скажи мне, как ты нашёл мой адрес и почему ты пришёл ко мне именно сегодня?
Обернувшись на пороге, Кузнецов очень внимательно взглянул на меня.
– Хочешь всю правду, да? Ну что ж, окей, Исаев... Мне тридцать шесть лет. Как профессионал, я почти состоялся. У меня карьера, зарплата, бонусы, приличные друзья, квартира на Фрунзенской набережной. Ещё дом на Новой Риге. Всё есть. Вот только семьи нет. Я, в отличие от тебя, устал шастать по девочкам... Однажды я решил, что всё, что мне надо – это жениться на лучшем друге. На Ире. И в тот самый день, когда ты затащил её в свою постель, гори твоя постель ясным пламенем, я собирался прийти за ней. Я хотел попросить её выйти за меня замуж. Это должна была быть моя третья и самая последняя попытка. Я не знал, что Ира ответить мне, но я был готов на всё, лишь бы она «да» мне сказала... И уж поверь мне, я бы своего добился... Но Иры дома не было, и я написал ей два эсэмэс. Она мне не ответила, и тогда я позвонил ей на следующий день. Знаешь, что она мне сказала? Что теперь у неё есть ты. Меня ей всегда было мало. И произошло это не пару дней назад, а очень давно. Лет, наверное, так с двадцать.
Я не знаю, что и как ты делал с ней, но я видел её глаза, когда она, наконец, мне призналась в том, что она тебя любит. На меня она так никогда не смотрела. Со мной она всегда была чуть ироничной, насмешливой. Чересчур спокойной. Она никогда ничего не хотела, а принуждать её я не хотел, хотя она меня этой своей невозмутимостью как по живому резала. Со мной она всегда знала, как себя вести. А с тобой у неё этого не получалось... В тот день, когда она заставила меня помочь тебе и сделать троян, я пообещал себе оставить её в покое, потому что я понял: если я не успокоюсь, то рано или поздно, со мной произойдёт то же, что и с моим батюшкой. Который из-за безответной любви и собственной безответственности разрушил семью, фактически убил мою мать и теперь больше всего на свете боится остаться в одиночестве... Но в полной мере я оценил всю правильность своего решения, когда одним прекрасным утром ко мне ворвалась... то есть пришла одна чудная девушка. Лёгкая, яростная, стремительная, как сама жизнь. И при этом – честная.
Это она привезла меня сюда, потому что я её об этом попросил, и она мне поверила. Да, у нас с ней существенная разница в возрасте, да и её семья... скорей всего, будет против. Но мне наплевать. И знаешь, почему? Потому, что эта девочка заставила меня почувствовать себя живым. А рядом с Ирой я всегда был почти полутрупом. А с этой девочкой мне жить хочется... Упрямство и оскорблённое самолюбие – это ещё не любовь, Исаев... Сейчас эта девочка воюет со мной, пытается привязать к себе и играет со мной в женские игры. Но я умею ждать. Этому, кстати говоря, я у тебя научился. И вот когда – или если – эта девочка меня полюбит, то я сделаю всё, чтобы она была счастлива и ни разу в жизни не пожалела, что сама пришла ко мне. Это я тебе обещаю.
– Так, стоп, стоять... Стоять, дорогие фашисты. Это в каком же смысле ты мне это обещаешь? – начал прозревать я автора Митиного засоса.
– Слушай, дай договорить начатое, а то мы с тобой и до утра не расстанемся. И к тому же эта девочка меня в машине уже полчаса, как ждёт. Сидит и волнуется, что ты меня сначала убивать начнёшь, и только потом выслушаешь. – Митя хмыкнул и посмотрел на часы. – В общем так, Андрей. Возможно, однажды ты захочешь быть не «за» меня, а «против». Вот тогда уж будь так любезен, вспомни о моём обещании относительно этой девочки... А во-вторых, прошу тебя по-человечески: не говори Ирке, как я тут просвещал тебя на её счет. Иначе она мне этого никогда не простит, а мне с ней ещё код «НОРДСТРЭМ» делать.
– Так вы же его уже сделали, – окончательно растерялся я.
– Сделали, мы его, как же... Это мы вас всех сделали! Ты читай нашу прессу, читай. Там много чего понаписано. – Теперь Митя искренне веселился, а я превратился в соляной столб, сообразив, наконец, что произошло на самом деле. – Давай, Андрюха, прочитай про то, как славная компания «НОРДСТРЭМ» «создала» непробиваемый код. А заодно и про то, что этот актёр, как его там... а, Алекс Ресль скоро женится на некоей Наташе Терентьевой... Да, я многое про тебя узнал, у меня тоже башка на плечах есть. Это Ирка из-за отсутствия опыта твою ложь не раскусила – мы-то с Иванченко ей номера, как ты, не «откалывали» ... Нет у тебя ничего с Терентьевой и никогда не было. Так, одна игра. Я всё проверил. У меня, знаешь ли, пятьдесят «безопасников» от безделья маются, вот они и занялись тобой ради разнообразия. Только номер твоего мотоцикла, тачки и адрес домашний никак не могли «пробить»: в этом смысле ты, конечно, большой спец... И что касается твоих игр «под прикрытием Терентьевой», то – уж поверь мне – если б у тебя с этой дамой всё было по-настоящему, то фиг бы я пришёл к тебе сдавать своего лучшего друга... А чтобы тебе окончательно стало ясно, на кого ты пытался Ирку променять, то вот тебе вся правда.
