Селестина - [57]

П а р м е н о. Долго рассказывать! Мы оба вне себя от досады, да и устали порядком. Лучше дай позавтракать, может хоть это успокоит нас немного. А я тебе одно скажу: пусть мне сейчас тихони под руку не попадаются! Сорвал бы злость на ком придется, — ведь враги-то раз­бежались!

С е л е с т и н а. Пропади я пропадом, ты прямо перепу­гал меня своей яростью! Верно, шутишь! Расскажи-ка лучше ты, Семпронио, прошу! Что с вами случилось?

С е м п р о н и о. Клянусь богом, тут ума решишься! Та­кая беда! Но что толку ссориться с тобой — ты ведь не мужчина. Никогда я не хвалился силой перед слабым. Все доспехи мои, сеньора, разбиты вдребезги: щит без оправы, шпага — что пила, шлем — в лепешку! Мне не в чем выйти с хозяином, когда понадобится, а он условился встретиться с Мелибеей в саду следующей ночью. Что ж, снова поку­пать все это? Да у меня ни одного мараведи[52] нет, хоть умри!

С е л е с т и н а. Попроси, сынок, доспехи у хозяина, раз они погнулись да поломались у него на службе. Ты ведь знаешь, он человек хороший, сразу все исполнит. Он не из тех, кто скажет: живи со мной, а платит пусть другой. Он щедр, даст тебе все, что попросишь, и даже больше.

С е м п р о н и о. Ха! Вот и Пармено остался без до­спехов. Так, пожалуй, уйдет все хозяйское состояние! И ты хочешь, чтобы я нахально просил у хозяина сверх того, что он дает по доброй воле? А ведь дает он немало. Пусть не говорят обо мне: «Дай ему палец — он и всю руку от­кусит». Подарил он нам сто золотых монет да еще цепь. После третьего такого подарка у него и гроша ломаного не останется! Разорится он на этой сделке. Надо меру знать, не то всего лишимся; за двумя зайцами погонишься ни одного не поймаешь.

С е л е с т и н а. Осел-то не дурак! Клянусь моей ста­ростью, будь это после обеда, я бы сказала, что мы все хватили лишку. Да ты в своем уме, Семпронио? При чем тут твоя награда и мой заработок? Твое жалованье и мои заслуги? Я, что ли, обязана покупать вам доспехи и по­крывать ваши расходы? Хоть убейте, не пойму! Да ты просто прицепился к словечку: как-то шепнула тут мимо­ходом, что все мое — твое, и что, коли позволят мои сла­бые силы, я тебя никогда не подведу, а если бог пошлет мне удачу с твоим хозяином — будешь не в убытке! Но ты ведь знаешь, Семпронио, такие обещания, такие дру­жеские слова еще ни к чему не обязывают. Не все то зо­лото, что блестит, а то оно дешевле бы ценилось. Ну, ска­жи-ка, Семпронио, разве я не права? Видишь, хоть я и старуха, а еще могу отгадать твои мысли. Поверь, сынок, такая досада у меня, просто душа вон просится. Как вер­нулась от вас, позволила этой дуре Элисии позабавиться цепочкой, которую я принесла, и вот она никак не припом­нит, куда ее дела. Так всю ночь мы заснуть не могли от огорчения; тут не в цепочке дело, ей-то грош цена, а обидно, что Элисия неряха и мне так не везет. Приходили сюда разные знакомые мои и родные; видно, унесли цепочку, а потом скажут: видать не видали, слыхать не слыхали. Стало быть, сыночки (я вам обоим говорю), если ваш хозяин мне что дал, то при мне и останется: я ведь не прошу куска от твоего парчевого камзола, да мне он и ни к чему. Будем же все служить Калисто, а он всех одарит по заслугам. А если он мне кое-что и поднес, так я ведь дважды ради него жизнью рисковала. Я у него на службе притупила больше оружия, чем вы, и больше потратилась. А вы, сыночки, не забывайте, что мне все стоит денег, даже мои знания, я их приобрела не бездельем. Этому хо­рошим свидетелем была бы мать Пармено, мир ее душе. Я получила свое за труды, а вам причитается за другое; что для меня ремесло и работа, для вас — развлечение и забава; вам за безделье одна награда, мне за хлопоты — другая. Но коли найдется моя цепочка, я уж, так и быть, куплю вам по паре красных штанов, это для юношей самый подходящий подарок. Ну а если нет, скажите спасибо на добром слове, я-то ведь не ворчу, хотя и в убытке.

Радуйтесь, что прибыль за труды достанется мне, а не другой. А недовольны — тем хуже для вас!

С е м п р о н и о. Я всегда говорил, что жадность — глав­ный порок стариков. В бедности — щедры, в богатстве — скупы. Чем больше копишь, тем большего хочешь, а чем большего хочешь, тем ты беднее. Никто так не беден, как скупой богач. О господи, как усиливается нужда при изобилии! Слышал бы кто, как старуха сулила отдать мне по первому слову всю прибыль от сделки, пока думала, что мало получит! А теперь, когда увидела, что разжилась, ничем не хочет поделиться, как в детской поговорке: «От малого — чуть-чуть, а от большого — ничуть!»

П а р м е н о. Пусть отдаст, что обещала, не то все от­нимем. Сколько твердил я тебе, что это за старуха, а ты все не верил.

С е л е с т и н а. Если вы злитесь друг на друга, или на хозяина, или на поломанные доспехи, нечего на меня все валить. Я-то хорошо знаю, откуда ветер дует! Мне ясно, на какую ногу вы хромаете! Дело вовсе не в том, о чем вы тут говорите и не в вашей корысти. Просто решили, что я на всю жизнь хочу привязать вас к Элисии и Ареусе и не подберу для вас других, потому-то и грозите мне, будто из-за денег, запугиваете дележом. Не беспокой­тесь; кто сумел для вас раздобыть этих девчонок, найдет и десяток других, особливо теперь, когда у вас понятия побольше, да и ума и заслуг прибавилось. А умею ли я в таких делах держать слово, пусть Пармено скажет. Ну-ка, не стыдись, расскажи, как мы вели себя, когда кой у кого болела матка!