Секундо. Книга 1 - [14]

— Путь в Терминус завален давным-давно, по нему и мышь не проскочит. К тому же вред этого указа был смягчен запретом на королевских бастардов. Жестоко, но действенно. После этого никто на амулет королевы не претендовал. Во всяком случае, прецедентов, насколько я знаю, не было.

Король предусмотрительно обернулся, будто кто-то мог их подслушать, и сказал, таинственно понизив голос:

— Были. Но об этом никто не должен знать! Через сто лет после похищения королевы Аласты во дворец заявился синеглазый мужчина и объявил себя прямым наследником Лерана Восьмого. И потребовал выдать ему амулет королевы.

Торрен оторвался от исследования стены и посмотрел на отца.

— И чем же это закончилось? Ему дали амулет прабабки Лусии? — Хмыкнув, злокозненно добавил: — Я бы не дал.

Губы короля скривила ехидная усмешка.

— Дали. Естественно. Никто не посмел нарушить приказ великой королевы. Но амулет в его руках не загорелся. Это был самозванец. Естественно, он был казнен. Как и вся его семья. Он проговорился, что в его роду синеглазые отпрыски отнюдь не редкость.

Принц непочтительно фыркнул.

— Не понимаю, чего все носятся с этим невзрачным осколком? Самый обычный карбункул. Я это точно знаю. Я его еще лет пять назад показал нашему придворному ювелиру. Его и драгоценным-то назвать нельзя.

Леран Двенадцатый внезапно развеселился.

— Конечно, нельзя, ты прав. Потому что камень подложный.

Услышав это, принц охнул и в полнейшем недоумении приоткрыл рот.

— Подложный? Но ведь это прямое нарушение вердикта королевы!

Король пренебрежительно надул щеки.

— В нем никаких указаний насчет хранения амулета нет. Поэтому младший брат Лерана Восьмого, весьма и весьма хитромудрый Авдотий Третий, став королем, совершенно верно рассудил, что амулет слишком опасен и для него самого, и для его потомков. И подменил камень.

Торрен неприлично выругался.

— То есть тот казненный претендент вполне мог стать королем, если б ему дали истинный амулет?

— Именно так! — подтвердил Леран Двенадцатый. — И тогда история страны была бы другой. И мы с тобой здесь бы не стояли.

Принц сглотнул, дернув кадыком, но не стал заострять этот неприятный момент.

— А где же подлинный амулет? Спрятан?

— Вообще-то это не амулет, — поправил его король, — а третья часть магического камня из короны королей Терминуса, запаянный в серебряную скань и висящий на серебряной цепочке. Из осколков он второй по величине, поэтому назван Секундо. Во всяком случае, именно таким он описан в наших летописях. Если ты спросишь, что с ним стало дальше, не знаю. Никаких сведений о том, куда Авдотий дел зачарованный камень, не сохранилось.

— О камне мне еще в младенчестве рассказывали, — принц уже не знал, чему верить. — Как сказку. А няньки по секрету говорили о королеве Лусии, что она была настоящей колдуньей, впрочем, доброй. А если учесть, что колдуньи у нас сжигаются на кострах, то королева у нас была весьма странного рода.

Король кинул злобный взгляд на портрет прапрабабки, виднеющийся в проеме распахнутой двери.

— Колдуньей ее делал Секундо. Камню приписывали возможность творить настоящие чудеса. И что он может подчинить себе слабого человека, тоже молва шла. Но что из этого правда, а что выдумки досужей черни, судить не берусь.

— Думаете, что невесть откуда взявшаяся синеглазая особа тоже может претендовать на наш престол? — Торрен злым тоном подчеркнул «наш престол».

И король это учел. Он знал, что сын любил власть. Но не ответственность, которую она налагает на королей. Леран Двенадцатый был уверен, что старший сын будет использовать власть не во благо королевству, а к выгоде одного-единственного человека, его самого. И не хотел этого.

Торрен остановился возле дальнего угла, простучал стену костяшками пальцев, чутко прислушиваясь к глуховатому звуку, обвел рукой полукруг и спросил:

— Это здесь?

Король подошел поближе и восхитился:

— Здесь. Как ты это делаешь?

Сын самодовольно усмехнулся.

— Не знаю. Я просто чувствую. Может быть, это досталось мне от наших предков? Они так долго владели чародейским камнем, что и сами стали немного колдунами.

— Поосторожнее с такими словами, Торрен, — король строго погрозил ему пальцем, как зарвавшемуся мальчишке. — Не хватало нам из-за этого сцепиться с главами храмов. Они и без того противоречат нам во всем. Если б храмовники объединились, то вполне могли бы соперничать с королями по силе. Хорошо, что они разрозненны и поклоняются разным богам.

Принц не считал дроттинов такими уж опасными. В стране было три главных храма, имеющих в каждом хераде малые храмы, постоянно соперничающие между собой за внимание прихожан и их денежки. Королевская власть в эти закулисные игры не вмешивалась. Как и храмовники не лезли в управление страной. Принц твердо знал — никто из них не будет рисковать своим теплым насиженным местечком.

Пропустив слова отца мимо ушей, показал пальцем на стену и отступил.

— А сам открыть не сможешь? — король не удержался от завистливого ехидства.

Торрен безразлично повел широкими плечами.

— Нет. Я же не колдун. И ключа у меня нет. Тайного слова я тоже не знаю.

— Хорошо. — Король медленно, чтоб наследник запомнил, прочертил на стене какое-то странное слово, скорее даже знак. — Королева Лусия, вернее, сопровождавшие ее зодчие, построили наш дворец по образу и подобию королевского дворца в Терминусе. И в нем полно секретных ходов и тайников. Есть старинная карта, но в ней нет и половины всех дворцовых секретов. Видимо, кроме нее, была еще одна, ныне утерянная.