Сектор Газа. Хой! Эпитафия рок-раздолбаю - [14]

Шрифт
Интервал

Потом появился и Сергей Савин, мы сели в студии «Мир», что в гостинице «Орленок» на улице Косыгина. Тогда-то и начался, если так можно выразиться, второй этап в развитии "Сектора Газа" — в рамках шоу-бизнеса, как коммерческий проект.

Хой начал избавляться от… Ну, балласта, скажем. Хотя я не знаю. насколько это определение подходит к Игорю Кущеву. У них с Хоем были чисто творческие разногласия. Кущ хотел самореализации, он хотел, чтобы звучали не только песни Хоя, но и его собственные. При этом, мне кажется, Кущ не совсем понимал, что время самореализации и для него. и для Хоя с «Сектором» уже прошло… Наступило время работы. Но я бы не хотел лезть в их конфликт, в их творческие разногласия, что касается остальных, то они были, прежде всего, непрофессионалами… Семен Тетиевский был человеком, который просто не въезжает в шоу-бизнес. В принципе не въезжает. Тогда уже сразу было всем ясно, что когда один человек сам все выдумывает, сам все поет, играет, болеет за дело, то он и должен получать больше остальных. А другой, который лишь периодически появляется на репетициях — меньше. А Семен требовал, чтобы все получали поровну. И уже на том «пещерном» уровне существования группы всем уже было понятно, что Семен человек «левый». И, после И серии конфликтов, он был просто Хоем попрошен на хуй. А вместо него пришел совершенно классный Тупикин. Который был и умнее, и мастеровитее Семена, и играл он — просто класс! Барабанщик Олег Крюков — Крюк — сам все понял и особо не настаивал на своем участии, да он, по большому счету, царствие ему небесное, и барабанщиком-то не был… Обидно не все то. Обидно другое — почему Юра не пошел выше? Выше — в плане творчества, «раскрутки», промоушна. А ведь мог бы — на пике своей популярности… Наверное, я думаю, потому, что ему всегда было сложно общаться с теми людьми, кто более профессионально выполняет свою работу. На ту же проблему сегодня натолкнулась и Земфира — при всей ее оригинальности, более отстойных музыкантов набрать было бы сложно. Ей-то, может, и по кайфу эти люди, но ведь играть они просто не умеют Любая дворовая знаменитость их за пояс заткнет. Был еще один балласт — тот самый человек, который «Сектор» вытащил Москву. Фидель был изначально заражен вирусом коммерции по типу "Ласкового Мая". И, когда он понял, что денег впрямую заработать с Юрой не удается, он решил «клонировать» Хоя по типу «Мая» — пустить по стране несколько «Секторов». Но был тут же послан Хоем на хуй. Он вообще Юрке сразу не понравился, потому что у Юрки было какое-то чутье на людей. А Фидель вообще гнилостный чувак.

С Фиделем случилась вообще очень знаменательная история. А дело так было. Сидим мы в студии "Гала — Рекорда". А у них там сплошные проходы, подъемы, спуски — то вверх, то вниз, лабиринты — почти как на подводной лодке. И вот. приходит человек. Хромает, еле-еле идет. Как потом выяснилось, это был корреспондент SNC — Центра Стаса Намина. На радио работал. И чисто случайно он подвернул ногу, он еле идет. ему больно. он страдает, но продолжает работать. А мы сидим с Ушаковым в предбаннике студии и курим. А этот чувак у нас спрашивает:

— А где тут "Сектор газа?

Ну, мы ему показываем — мол. направо, потом налево, там и будет "Сектор Г за". А в это время Хой пел в студии и ему дела вообще ни до кого нет. Ну, он этого страдальца назад послал — мол. "Сектор Г за" в предбаннике сидит. Ну, этот чувак проходит опять все эти коридоры и к нам, но уже с долей агрессии:

— Где здесь, блин, "Сектор газа"?

— Ну, ладно, садись… Что такое? Что хотел-то?

А он говорит:

— Да там сейчас «Сектор» будет выступать…

— Где?!

Ну, мы туг же «бычки» тушим, кричим: "Юра, кончай петь, там сейчас «Сектор» выступать будет!" Он натурально не врубается: "Как, выступать будет? Где? Я же здесь!.." А когда он въехал, то просто взбесился. Поймали такси, поехали туда. Приезжаем. Зеленый театр. Парк Горького. Афиши висят — "Сектор Газа". На сцене — как бы «Сектор» играет. Четыре человека, сам Фидель с микрофоном поет под украденную еще в Воронеже со студии "Блэк Бокс" фонограмму. А рядом — "Ночные волки" в качестве секьюрити. Ну. у Юры. естественно, глаза кровью наливаются, он бежит на сцену… И нет бы вокалиста ебнуть в лицо… А он взял и ударил по микрофону. Микрофон улетел и разбился. Тут сработало «секьюрити». И прежде чем эти тупорылые «быки» смогли осознать, что они бьют того самого Хоя, того человека, которого должны охранять, Юра получил несколько тяжелых увечий. Ну, и нам там всем тоже досталось… Когда его стали бить, на сцену ломанулась вся, наша тусовка, ввязались в побоище, а избитый Юра убежал… Потом нам Юра рассказал, что в полубессознательном состоянии он пробрался через какие-то пруды и огороды к станции метро, там сказал, что за ним гонятся бандиты, упросил кондуктора пустить его в вагон, еле доехал до дома, открыл дверь и рухнул без сознания… Вот. А "Ночные волки" потом даже не извинились, у них — другая эстетика, и они никогда не будут извиняться… Они даже на этом не успокоились. После драки была разборка по поводу микрофона. Юра-то исчез, а мы сели с этими «секьюрити». Нам были показаны какие-то ножи, какая-то фигня на цепи летала над головами… Это не сам Хирург был, а какие-то мелкие его «шестерки», которые там свои понты дешевые выставляли… Но все обошлось. Ничего они нам не сделали. Так, немного адреналина… Савин вмешался и даже доказал, что никаких микрофонов Юра не ломал и никто никому ничего не должен.


Еще от автора Владимир Георгиевич Тихомиров
Анархия в РФ: Первая полная история русского панка

Антология освещает творческий путь музыкантов, чьими руками в России 1970-2000-х годов появился панк-рок. Из книги читатель узнает о творческом пути групп «АУ», «Гражданская Оборона», «Сектор Газа».Примечание: Содержит ненормативную лексику.


Рекомендуем почитать
Записки доктора (1926 – 1929)

Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.


Исповедь старого солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Кто Вы, «Железный Феликс»?

Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.


Последний Петербург

Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


Красный орел. Герой гражданской войны Филипп Акулов

Эта книга рассказывает о героических днях гражданской войны, о мужественных бойцах, освобождавших Прикамье, о лихом и доблестном командире Филиппе Акулове. Слава об Акулове гремела по всему Уралу, о нем слагались песни, из уст в уста передавались рассказы о его необыкновенной, прямо-таки орлиной смелости и отваге. Ф. Е. Акулов родился в крестьянской семье на Урале. Во время службы в царской армии за храбрость был произведен в поручики, полный георгиевский кавалер. В годы гражданской войны Акулов — один из организаторов и первых командиров легендарного полка Красных орлов, комбриг славной 29-й дивизии и 3-й армии, командир кавалерийских полков и бригад на Восточном, Южном и Юго-Западном фронтах Республики. В своей работе автор книги И.