Секта с Туманного острова - [84]

– Если я сбегу, он тебя убьет, Беньямин. Или засадит на «Покаяние» до конца жизни.

Теперь в нем бушевало сомнение – она видела это по его глазам, но вот оно исчезло, и вернулся знакомый бодрый взгляд.

– О'кей, – произнес Беньямин. – Давай.

София ожидала гораздо большего сопротивления, поэтому у нее возникло подозрение.

– Ты серьезно?

– Да. Мы сбежим. С меня тоже хватит. Она бросилась на него так, что повалила на кровать, села верхом ему на живот и покрыла все его лицо поцелуями.

– Черт, как я рада!.. Нам надо все спланировать. План должен быть железным. Поскольку, если он нас поймает…

– Я знаю, как мы можем выбраться, – перебил Беньямин. – Я подставлю к стене садовую стремянку, в дальней части, там, где нас никто не увидит. Мы выскользнем среди ночи. Перепрыгнем, не касаясь заграждения. Помчимся изо всех сил к домику и укроемся там на ночь. Утром пройдем береговой дорогой через скалы, к парому. На это потребуется время, но там нас никто не увидит.

– Но сейчас ведь холодно и скользко, как же мы проберемся?

– Я знаю, что делать. Положись на меня.

– Хотя… если они обнаружат, что мы сбежали, то будут ждать нас у парома.

– Да, но они, вероятно, хватятся нас только утром. Самое позднее на утреннем собрании. До этого мы должны оказаться на пароме. Я знаю, где можно спрятаться. Там, на корме, где ставят машины, есть брезент.

– Мы будем несколько часов лежать на холоде под брезентом?

– Мы тепло оденемся и будем согревать друг друга.

«Он уже размышлял над побегом, – подумала София. – Тем не менее мы об этом не говорили. И я даже ни о чем не догадывалась».

– Меня по-прежнему беспокоит заграждение, – сказала она. – Достаточно коснуться колючей проволоки, и раздастся тревога.

– Я могу перепрыгнуть, не коснувшись ее. А тебе я помогу. Если зазвучит тревога, нам придется бежать к домику со всех ног. У нас будет преимущество.

– А вдруг это окажется ночь, когда всех заставят работать?

– Тогда нам придется бежать следующей ночью или через ночь.

– А если море замерзнет и паром не сможет пересечь пролив?

– Тогда нам придется плохо… Не будь такой нерешительной, София. У бюро прогнозов есть сайт в Интернете. А у тебя – ноутбук.

Она достала ноутбук и проверила прогноз погоды. В ближайшие дни обещали плюсовую температуру, без снежных буранов.

– Что мы станем делать, когда доберемся до материка?

– Рванем к моей сестре в Гётеборг и некоторое время там отсидимся, – предложил Беньямин.

– Мы пошлем ей мейл и сообщим, что приедем?

– Нет, это слишком рискованно. Я позвоню ей завтра с материка. Завтра поеду восьмичасовым паромом, чтобы кое-что закупить, и вернусь около пяти.

– А потом мы пойдем в полицию и заявим на этого гада?

– В полицию? Ты с ума сошла? Зачем ты хочешь идти в полицию? Разве недостаточно вырваться отсюда?

– Он должен ответить за то, как обращается с персоналом.

– До него мы никогда не доберемся, София. Получится, что мы выступаем против всего персонала. Они скажут, что он – самый симпатичный руководитель на свете. Они его дико боятся. Если им хочется выбраться на волю, пусть бегут сами.

София подумала о тех, кому ни за что не выдержать побег. О Моне с Эльвирой. О Симоне, который по-прежнему пребывал на «Покаянии». О верном Буссе, которому так промыли мозги, что он не понимает, что здесь что-то не так. У нее вдруг возникло ощущение, что она их предает. Задумалась, не накажет ли Освальд весь персонал, если они с Беньямином сбегут. Новыми камерами, правилами и запретами…

– Есть другой способ, – сказала она. – Когда вырвемся отсюда, мы сможем написать об этом в блоге.

Беньямин медленно покачал головой, но ничего не возразил.

– Сложим вещи сегодня? – спросила она.

– Нет, это тоже слишком рискованно. Соберемся завтра вечером.

– Я не смогу уснуть.

– Нет, ты должна. Завтра ночью придется быстро бежать. Посчитай овец, глубоко подыши или что ты там обычно делаешь, но поспать тебе необходимо.

Не прошло и двух минут, как Беньямин уже спал рядом с ней. «Видимо, у него в мозгу отсутствует та часть, которая отвечает за беспокойные ощущения», – подумала София. Сама она долго лежала и размышляла, пытаясь вытеснить все разрозненные мысли. Когда же наконец уснула, спала она беспокойно, и ей все время что-то снилось.

Посреди ночи София проснулась от того, что Беньямин сел в постели и посмотрел на свой пейджер. Когда она спросила, в чем дело, он только что-то пробормотал, отложил пейджер и снова заснул.

Когда она проснулась в следующий раз, Беньямин уже ушел. «Он ведь мог сбежать один, – подумала она, и ее бросило в жар. – Просто скрыться на материке. Все равно он поможет мне перелезть через заграждение».

Когда София встала с постели, в животе у нее плясали бабочки и по коже бежали мурашки. Она задумалась, как ей продержаться день, чтобы Освальд ничего не заметил. Решила побегать по поместью. Сказать ему, мол, нужно удостовериться, что все работают над его проектами в преддверии весны. Она так нервничала, что начала сомневаться в задуманном; ей лишь хотелось положить конец страданию и непокою. Подумалось, что, пожалуй, лучше немного подождать, свыкнуться с мыслью о побеге. Возможно, существуют другие способы покинуть это место. Возникла навязчивая идея броситься со второго этажа, чтобы ее пришлось отправить в больницу и сбежать оттуда. Она принялась всерьез взвешивать такую возможность, но все-таки вырвала себя из этих мыслей и решила, что вместе с Беньямином все получится хорошо. Сжав зубы, София сосредоточилась на утренних процедурах: приняла душ, оделась и постаралась настроиться на позитив.