Секта - [7]

– Похоже, старая списанная галоша. Ну, так что этот Роберт?

– Он работает в охране, держит собственное небольшое агентство, там всего несколько сотрудников. Я мог бы спросить, нет ли у него какой-нибудь вакансии. Бывший полицейский вроде тебя там бы вполне пригодился.

Томас поставил на стойку бутылку и недоуменно воззрился на Йонсона:

– В охранники? Ты хочешь, чтобы я расхаживал по Амагер-центру при галстуке и с дурацкой нашивкой на рукаве?

– А что в этом плохого? У Роберта бывает и работа сторожа. Ночная работа – это уж точно для тебя, – по крайней мере, не будет повода оскорблять людей.

Томас опустил глаза и покачал головой:

– Слушай, Йонсон, давай договоримся. Ты больше не будешь подыскивать мне работу. Я прекрасно справлюсь с этим без твоего участия.

Сунув руку в карман, Томас достал купюру в пятьсот крон и выложил ее на стол.

– Можешь рассчитаться завтра.

– Нет уж, спасибо.

Йонсон пожал плечами и забрал купюру. Вскоре он принес сдачу.

– Только иди-ка ты домой.

– Об этом мы еще подумаем.

5

Ведя Мёффе на поводке, Томас шел через Ратушную площадь в сторону Вестербро. Несмотря на поздний час и середину рабочей недели, на улице было людно. Светлая ночь выманила народ погулять: всем, как и Томасу, хотелось, чтобы день продлился подольше. По пути ему попалась толпа туристов, направлявшихся к главному входу «Тиволи». Проходя по улицам Кристиансхавна, он еще оттуда наблюдал полночный фейерверк, устроенный в старинном парке развлечений и осветивший небо над городом вспышками огней и залпами разноцветных ракет. Прогулка взбодрила Томаса, и хмель прошел, вернее, почти прошел, сгладились неприятные ощущения. Томас уговаривал себя, что этот поход – обычная прогулка на сон грядущий, но в душе понимал, куда его понесло после выпитого пива. В старый центр на Вестербро, туда, где раньше была его работа и где неприступным фортом высилось среди вражеской территории здание Центрального полицейского участка. Туда, где он служил в специальном подразделении, занимая должность заместителя начальника, и где он наизусть знал все дворы и переулки, все подвалы, бордели и наркопритоны. Он знал поименно всех мелких распространителей наркотиков и всех шлюх – во всяком случае, тех, которым повезло прожить достаточно долго, чтобы примелькаться в уличной толпе. Но в эти места его потянула не ностальгия – это было другое чувство, то, что оставило незаживающую рану в его душе. Его влекло туда старое дело – дело о гибели Евы. То, что всегда жило на дне души и неизменно выходило на поверхность, в особенности когда ему случалось напиться. Так и не раскрытое дело, которое было с ним неразлучно.

Он остановился у подворотни вместе с Мёффе, который, как и его хозяин, спрятался в тени, подальше от яркого света уличных фонарей. Перед ними простиралась пустынная улица Кольбьернсенсгаде. Они простояли уже полчаса, и за это время на улице не показывалось никого, кроме нескольких африканских проституток и их клиентов. Одна из девушек была сегодня особенно востребованной, так как подобрала на панели уже второго клиента. Томас внимательно вглядывался в заброшенную парикмахерскую в доме напротив. За грязными окнами с пожелтевшими занавесками все время горел свет, иногда к нему прибавлялось мерцание работавшего телевизора. Томас знал, что в этом салоне давно не делают дамских стрижек. Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как в бывшем помещении салона официально расположился этнический культурный центр. Место встреч выходцев из бывших республик Советского Cоюза, собиравшихся якобы ради сохранения своего культурного наследия и улучшения социальных условий проживающих в этом районе соответствующих национальных меньшинств. Средства на содержание этого клуба ежегодно выделялись из местного коммунального бюджета, также он получал постоянную дотацию на оплату помещения. В действительности же это заведение с первого дня существования использовалось упомянутыми меньшинствами, и не только ими, в качестве казино. Без малого десять лет назад управление клубом перешло в руки гангстера по имени Андрей Каминский. При нем дела заведения пошли в гору, так как он сумел привлечь в клуб богатых любителей азартной игры из числа интернационального преступного сообщества. Его завсегдатаями стали опасные личности, обладатели больших, добытых ценою кровавых преступлений денег, которыми они с удовольствием готовы были рискнуть у Каминского. Главным образом потому, что у Каминского хорошо была поставлена служба безопасности и власти не вмешивались в дела клуба, а также потому, что Каминский знал, как обуздать тех, кто не умеет проигрывать, и не допускал буйства. Здесь дело никогда не доходило до кровопролития, зато рекой лился знаменитый борщ, которым Каминский гостеприимно потчевал проигравших, один за другим выбывавших из игры на проводимых им турнирах. За все про все он взимал два процента от общей суммы поставленных на кон денег.

Дверь на другой стороне улицы отворилась, и из нее вышли двое молодых мужчин славянского типа. Они двинулись по улице, окруженные облаками табачного дыма, из которого вырывались отдельные русские слова. Томас по опыту знал, что это шестерки. Чем громче такие орут и чем наглее выступают, тем ниже они стоят в преступной иерархии. В том, что касалось членов иммигрантских банд, рокеров и восточной мафии, суждение Томаса всегда было безошибочным. Остерегаться следовало других – тех, которые не шумят, а действуют исподтишка.