Секта - [13]

— Вот он!

— Джефф?

— Да.

— Быстро говорите, — скомандовал Морс, — который? Пока он не вошёл в автобус.

— Четвёртый справа.

— Высокий блондин?

— Да. Входит в автобус. Видите?

— Ну что же, Рид, — Морс отложил бинокль и облегчённо вздохнул. — Господь, должно быть, любит нас. Всё-таки мы не зря приехали.

Морс подождал немного, чтобы увидеть, в какую сторону свернёт автобус. Миновав ворота, он свернул направо, в сторону долины Сан-Фернандо.

Тем временем Рид уже завёл машину, Морс вскочил в неё уже на ходу, и они помчались вслед за автобусом.

Стемнело. Машины шли сплошным потоком. Они свернули на Хайлэнд Авеню и подъехали к большому стадиону. Между понтиаком и автобусом было три машины.

Автобус свернул на платную стоянку и затормозил. Рид остановил машину в нескольких метрах. Пока Ученики с пачками брошюр выходили из автобуса, шедшие за понтиаком машины заперли его со всех сторон. Ученики в сопровождении Наставников уже шли к главному выходу на стадион, рядом с которым висели ярко освещённые афиши: Род Стюарт. Последний концерт в Калифорнии.

Рид и Морс вышли из машины; Морс осмотрелся: сотни автомобилей стояли бампер к бамперу.

— Приехали. Теперь до окончания концерта не выбраться. Завтра поедем на рассвете, посмотрим, где они работают днём.

— А мы разве не пойдём за ними?

— Не стоит. Здесь мы ничего не сможем сделать, к тому же меня они знают в лицо.

— Может, я попробую подойти к нему, поговорить?..

— Ни в коем случае, — оборвал Морс. — Чёрт побери, Рид, вы что, так ничего и не поняли? Он не будет вас слушать. Он видит в вас врага.

— Я понимаю. Но что будет, если я только попробую?

— Что будет? Его завтра же увезут из Астарота в какой-нибудь Эфес или Ханаан, за тысячи миль отсюда, и вы даже не узнаете, где его искать.

Рид смутился.

— Извините. Просто я увидел его сегодня и…

— Ничего, Фрэнк, — он впервые назвал Рида по имени. — Бывает. В любом случае, уехать до конца концерта мы не сможем. Как вы относитесь к рок-музыке? Род Стюарт выступает не каждый день. Пойдёмте, послушаем?

Глава 14

Этой ночью, хотя они и легли гораздо позже обычного, Джефф долго не мог заснуть.

Все Ученики спали на втором этаже большого спального корпуса. Здесь не было ни отдельных спален, ни даже перегородок. Койки стояли в четыре ряда, как в казарме. Ученицы жили на третьем этаже. А Наставники в другом корпусе, с отдельными комнатами.

Джефф лежал с открытыми глазами. Несмотря на усталость, не спалось. Он знал, что достойно прошёл Очищение и теперь, если будет хорошо работать, распространяя Слово Учителя, и зарабатывать больше других, на него раньше времени наденут красный пояс Наставника.

А это даст и определённые привилегии. Раз в неделю ему дозволят спать с одной из Наставниц или Учениц по его выбору. Он будет получать лучшую пищу и иногда выезжать за пределы Астарота по делам братства.

Впрочем, здесь, в Астароте, он был счастлив. Очень счастлив. Здесь не надо было ни о чём думать, не надо было принимать никаких решений. От него требовалось лишь доверять Учителю и делать то же, что и все. Именно в этом и заключался душевный покой. Здесь не смущали никакие искушения, здесь он был в полной безопасности. Его отец во грехе Фрэнк Рид больше не давил, не приставал, требуя брать пример с Кэна, старшего брата, который учился в Стэнфордском университете и был капитаном футбольной команды.

Всё это его больше не волновало. Теперь он был Симеоном, душа его принадлежала Господу, и в служении Ему заключался смысл жизни. Наконец-то нечего было бояться; когда придёт конец света, его душа будет спасена, и он обретёт вечную жизнь в счастье и покое. Так сказал сам Учитель, Посланник Господа на земле.

Но важнее всего было ощущение принадлежности к братству. Он чувствовал, что не одинок, здесь все братья и сёстры. Вокруг люди, которые его любят и которым он не безразличен. Они действительно любят. Ведь братство Душ Господних зиждётся на любви. На любви к Господу, на любви к Учителю, на любви друг к другу, от Первого Старца до самого неопытного Ученика.

Конечно, Очищение было нелёгким испытанием, но даже в то время жизнь не сводилась к одной только работе. Дважды в неделю они пели гимны, псалмы и танцевали. Каждый день после обеда целый час оставался свободным, можно было гулять по территории, играть в мяч или просто лежать под деревом. Чувство голода не проходило, но Джефф понимал, что воздержание необходимо для подлинного Очищения. Ведь умерщвляя плоть, мы спасём душу.

Перед его глазами возник сочный кусок жареного мяса. Усилием воли он отогнал мысль о еде. Учитель сказал, что все твари, живущие на земле, созданы Господом, поэтому убивать и есть их — грех.

Он решил думать о чём-нибудь другом. Очень беспокоила судьба Аталии. Неужели она не была счастлива в Астароте? Он чувствовал свою вину: надо было поговорить с ней, объяснить, как прекрасно жить в братстве.

Внезапно вспомнилась их последняя встреча. Это было в церкви, в час последней молитвы. Они сидели на полу рядом, и в какой-то момент он повернулся в её сторону.

Балахон Аталии был неплотно запахнут и под ним мелькнула обнажённая грудь. Он попытался отогнать это воспоминание, но не смог. Стало только хуже. Вспомнилось, как давно, словно это было много лет назад, в другой жизни, они впервые встретились на пляже. Тогда ей было семнадцать лет. Стройная загорелая девушка смотрела на него широко открытыми глазами, длинные каштановые волосы развевались на ветру. Между ними словно проскочил электрический разряд. Он вспомнил, как ехали вдоль берега, глядя на волны, как, найдя уединённую бухту, они, наконец, разделись и легли на горячий песок, тесно прижавшись друг к другу. На Синди был очень открытый купальник; запах и ощущение её кожи, солёной от морской воды и нагретой солнцем, сводил с ума. А потом они взяли у приятеля ключ и провели ночь в его квартире в Санта-Монике. Джефф представил её тело и чуть не застонал.