Сексуальный папочка - [11]

Наоборот. Он это может. Он нанял меня потому, что занят работой, а не потому, что он один из тех идиотских отцов, которые забывают забрать своего ребенка из детского сада, как в плохой комедии, а потом несутся через весь город, чтобы встретить неодобрительный взгляд воспитателя. Саймон — полная противоположность этому. Он знает, как отвезти свою дочку к врачу, когда у нее лихорадка, и как купить ей одежду.

Боже мой, этот мужчина даже знает, как заплести ей волосы в косу.

Ну, в обычную косу. Не французскую. Возможно, это его ахиллесова пята.

Несколько недель назад я сказала Хейден, что если лечь спать с косичками, то утром ты проснешься с волнистыми волосами. Ей нравятся мои кудри и волнистые локоны, поэтому она просто умоляла его заплести ей волосы в косу. Хотя я была бы рада сказать, что научила его этому, но он уже знал все основы. Но когда Хейден следующей ночью попросила его заплести ей французскую косу, он повернулся ко мне, беспомощно пожимая плечами.

— Есть ли шанс, что ты покажешь мне, как заплести волосы моей дочери во французскую косу?

Он улыбался этой сладкой кривоватой улыбкой и смотрел полным надежды взглядом, что устоять было просто невозможно.

— И почему я думала, что ты никогда не спросишь? — Я показала ему, как заплести французскую косу, и, хорошо, ладно, может быть, в этот момент он был немного похож на отца из ситкома. Он не мог справиться с этим, как бы ни старался. Волосы Хейден были спутаны, мне пришлось прийти к нему на помощь и все исправить.

Итак, есть одна вещь, в которой он совсем плох. Никто не идеален.

Хейден доедает свое последнее вымышленное печенье и сжимает мою руку.

— Эбби, мы можем пойти сегодня в парк и поиграть в футбол?

— Конечно, — говорю я, когда мы встаем из-за стола и убираем все ее чайные принадлежности.

Саймон жестом указывает на свою рубашку и брюки, почти что извиняясь.

— Мне нужно идти. Встречи и все такое.

У него необычный рабочий день, но это нам даже на руку. Раз уж он часто опаздывает на ужины, то обычно он рядом с Хейден по утрам, чтобы отвезти ее в школу или на занятия. Сейчас же на дворе лето, и свое утро они проводят вместе, и я большинство дней прихожу не раньше двенадцати. Это хорошо и для меня тоже, потому что так у меня появляется время для репетиторства и преподавания по утрам.

После быстрых объятий с Хейден он прощается и уходит, закрывая за собой дверь.

Я глубоко вздыхаю от облегчения, когда он уходит. Я думала, что сегодня между нами возникнет неловкость, учитывая волнение и бабочек в груди, когда я приехала. Но, по-видимому, вчерашняя ночь была просто вспышкой, одним из тех моментов, когда есть напряжение и связь, но из этого так ничего и не выходит. Меня это устраивает. Между нами, возможно, и проскальзывают искры, но это не значит, что огонь обязательно вспыхнет.

Я провожу день с Хейден: пинаю футбольный мяч в парке, бегаю за ней вокруг детской площадки. Затем мы катаемся на карусели, и, наконец, останавливаемся у грузовичка с едой, покупаем хумус, питы и бутилированную воду на обед и, расслабляясь на скамейке в парке, болтаем об облаках, небе и деревьях.

Когда мы возвращаемся домой ранним вечером, я готовлю для нее ванну, а затем обязательно чищу свои зубы. После еды полезно чистить зубы, не так ли? Особенно если на обед был хумус. Я делаю это потому, что хочу, чтобы, когда ее папа придет домой через несколько минут, мое дыхание было свежим.

Даже если этот трепет в груди, когда я слышу, как отпирается дверь, может меня выдать.

Глава 6

Саймон

Хейден засыпает за считанные секунды. У нее особый талант — уснуть сразу же, как только она ложится под одеяло. Время на часах чуть больше восьми вечера, и я должен отпустить Эбби домой, но я хочу украсть у нее несколько минут, чтобы узнать, как прошел их день. Один из моих любимых моментов работы с ней — слушать ее рассказ о том, чем они занимались весь день, о том, что они сделали, чему научилась Хейден и чем она наслаждалась, от новых испанских слов и до того, что ей понравилось, а что нет.

Но когда я направляюсь в гостиную, где Эбби собирает свою сумку, мой телефон звонит. Я смотрю на экран. Звонит бизнес-менеджер Габриэля, Эдуардо. Я отвечаю, подняв палец, чтобы дать знать Эбби, что скоро вернусь, и что хочу с ней поболтать.

Она садится на диван и включает свой iPad. По телефону на одном дыхании я рассказываю обо всех деталях, интересующих Эдуардо, и краем глаза замечаю, что Эбби переключается на «ИглКам». Ее лицо озаряется, когда она смотрит на снимок, сделанный чуть раньше, где мама-орел наблюдает за тем, как орлята пытаются устоять на своих шатких пушистых лапках. Я встаю за диваном и наклоняюсь ближе, наблюдая, как птенцы учатся быть большими птицами.

Орлята покрыты пушком серых перьев. Их окрас станет традиционным, с коричневым телом и белой головой, только когда им исполнится четыре года — я узнал это из исследований, которые проводил. Но их когти уже огромны. Это забавное зрелище — хищная птица, словно щенок с огромными лапами. Я имитирую собачий лай, и Эбби смеется.

Затем Эдуардо задает мне вопрос, наполовину по-английски, наполовину по-французски. Мои знания французского достаточно скудны и могут поставить меня в трудное положение, поэтому я увиливаю от ответа и предлагаю решить все вопросы завтра.