Секс - [15]

Я подчинился, неумело вставил, но получилось как-то само собой, будто я всю жизнь с самого рождения то и делал, что трахался, это была моя стихия, а мой хуй был каменный от радости, что наконец-то оказался дома. Я сожалел об одном, что не делал этого раньше, это было восхитительно, правда не так романтично, как я представлял себе, в жизни всё же больше похоже на порно, со всеми этими стонами, хлюпаньем, тяжёлым дыханием и звуком похожим на пердёж, когда воздух выходит из вагины. В этом было, что-то животное, на уровне инстинкта, всё тело и мозг отключились и были полностью поглощены процессом. Я наяривал, моя партнёрша стонала, а пизда хлюпала – хлюп – хлюп – хлюп. Потом она прогнулась в спине, схватила рукой покрывало, потянула его на себя, из неё вырвался громкий стон, влагалище сжалось, и я кончил, но успел перед этим вынуть, так что спустил я ей на спину. Она легла на живот, а я рядом с ней, лесбухи продолжали пялиться, мне было отвратительно смотреть на них, возбуждение спало и всё это перестало быть интересным, а выглядело как на той кассете.

– Пойдём в душ, оставим их наедине. – Прошептала моя самка.

– Идём.

Мы встали, вышли из комнаты и зашли в соседнюю дверь, там была просторная душевая со стеклянными, прозрачными дверцами, она зашла в неё, включила воду.

– Чего ты стоишь? Пойдём.

– Иду.

Я немного растерялся, смотрел на неё и не мог понять, это та девушка, которая подошла ко мне в баре или другая. И как об этом спросить её, а может и не стоит спрашивать, а вот имя, наверное, надо спросить, хотя после всего, что было как-то неудобно и тут до меня дошло, я скурил целый косяк один и меня просто сильно накрыло.

– Ну, чего ты там завис? – Спросила она.

– Любуюсь тобой.

– Пойдём скорее ко мне.

Я залез в душ, и мы ещё раз занялись сексом, только уже стоя и под струёй тёплой воды. Вылезли из душевой кабины, она взяла меня за руку и повела на первый этаж, не дав даже вытереться.

– Пойдём, дунем. – Предложила она.

– А одеться?

– Зачем?

– Я стесняюсь.

– Здесь никого нет кроме нас. Все разъехались по домам, уже полдень.

Она хихикнула и повела меня к бару, встала за барную стойку и налила шампанское, после первого же глотка у меня закружилась голова.

– Как тебя зовут? – Спросил я.

– А это имеет какое-то значение?

– В принципе, нет. – Я сконфузился.

– Марина меня зовут. А тебя?

– Дэн. Приятно познакомиться.

– Мне тоже было приятно познакомиться, я бы ещё познакомилась с тобой. Ты придёшь ещё ко мне?

– А ты выйдешь за меня? – Меня ещё не покидала моя идея фикс жениться на первой девушке, с которой пересплю.

– Нет. Я уже замужем.

Она засмеялась, а у меня оборвалось всё внутри, мне захотелось убежать оттуда, все мои представления о сексе и будущей половой жизни, о семье в момент рухнули, я был любовником, я был тем, с кем изменяют мужьям. Да уж, не так я себе представлял, вернее, такого вообще никогда не представлял. Сразу убежать у меня не хватило смелости, и я всячески старался скрыть свою боль внутри, мне казалось, что меня просто использовали. Мы ещё выпили, накурились, потрахались, я ушёл и больше никогда не видел её, как будто ничего и не было, но обмануть себя не получалось, потому что это был мой первый раз, которого я столько лет боялся. Но это было не так печально, как у одного моего приятеля.

Я познакомился с ним в горах, он был в группе туристов из Германии, звали его Мартин, а я гидом, нанятым турфирмой, мы две недели шараёбились по горам, и сдружились с ним. Он в первый же день подошёл ко мне и спросил, есть ли у меня гандж, я, разумеется, ответил, что нет, так он через пару дней нашего трека, вечером, залез ко мне в палатку и предложил накуриться, он раздобыл гашиш у пастухов, которых мы часто встречали, когда ходили по низине. Так наша дружба и началась, потом он остался в Киргизии на несколько лет, и даже какое-то время жил у меня дома. Парень он был хороший, хотя, и чересчур отмороженный по меркам нашего воспитания. Он пускался во всяческие авантюры, торговал наркотой, жил со шлюхами за их счёт, но речь не обо всём этом, как-то мы с ним курили, и он мне поведал свою историю, которая наложила отпечаток на него и на всю его жизнь.

Он учился в школе гидов в Швейцарии, они с группой поехали в горы на практику, в альплагерь. Там он напился с тремя девчонками, те его привязали, перемотали машонку резинкой и изнасиловали. Мне раньше и в голову не приходило, что женщины могут изнасиловать мужчину, а оказывается, могут. Они скакали на его члене всю ночь, а потом обоссали и оставили в коттедже привязанного, самое удивительное, что влетело за это ему. Он попал в больницу, с психическим расстройством, написал заявление, но ему никто не поверил в суде, «закон там на стороне женщин» – так он мне сказал – «поэтому сексуальное насилие воспринимается только со стороны мужчин в отношении женщин». После заявления это дело придали огласке, возле здания суда собирались феминистки с плакатами за свободу этих женщин, всё это ему было трудно пережить, он тоже представлял свой первый секс не так. Девушка его бросила, везде узнавали, женщины на улице, в кафе, да везде приставали к нему с обвинениями и оскорблениями. Всё это сказалось на его психике, приёмы у психиатра и лечение не помогало, в итоге он кое-как смирился, переехал в другую страну. Сначала завёл отношения с чуваком, прожил с ним несколько лет, но расстался. Как он сам сказал: – «Лучше пизда, чем хуй и долбиться в жопу» – но даже смотреть на женщин он не мог, а потом подсел на наркоту, прошёл реабилитацию, со временем о том скандальном деле все забыли, он смог вернуться на родину в Германию. Закончил университет на историка и сейчас работает учителем в школе, женился, детишки появились, но жизнь поделилась на до и после изнасилования. Причём как он сам говорил, что и так бы потрахался с ними, если бы они ему предложили, но они хотели именно надругаться над ним, унизить, отомстить всем мужикам в его лице, он просто попал под горячую руку. Я, конечно, понимаю, что это его способ всё это пережить, найти хоть какое-то объяснение этой истории, но то, что он оставил семью и пустился во все тяжкие в Киргизии, говорило о том, что он нихуя не пережил. Он и сам это понимал, часто заговаривал со мной об этом и всё время боролся с собой, его несло, и он хотел остановиться. В один прекрасный день, он остановился и улетел домой к семье, больше я его никогда не видел, но мнение о европейском обществе у меня сложилось негативное. Вся эта история для меня выглядит дикостью какой-то, а для него это нормально, хотя и нанесло непоправимый вред его психическому здоровью.