Секс с экс - [27]

И дочь тоже.

Дело в том, что, если избавиться от мисс Хадли, ее заменит мисс Бадли или мисс Вудли. Понятно, что лучше стать мисс Хадли, потому что иначе придется стать брошенной женой. Я вижу лицо моей матери, изборожденное морщинами и утомленное необходимостью сохранять гордость, даже потеряв мужа, дом, доброе имя и самое себя. Страх толкал меня к отношениям с несвободными мужчинами. Так было спокойнее. Ничто не может заставить меня нарушить наложенный мной самой запрет на надежды.

С потрясающей легкостью я безнаказанно нарушала все правила. Какое еще наказание? Как раз наоборот, за это я бывала вознаграждена. Казалось, они одобряют все, что бы я ни делала. Я принимала комплименты и драгоценности от «Картье», упорно избегая обязательств и не пролив ни слезинки, а мои друзья, надеявшиеся когда-нибудь найти свое счастье, постепенно убеждались, что путь в эту волшебную страну долог и труден. И часто полон разочарований.

От меня словно исходят некие тайные сигналы, которые отталкивают стоящих мужчин или тех, кто склонен к стабильным отношениям, и притягивают женатых или тех, кому не нужно ничего кроме секса. А может, дело просто в том, что они мне больше нравятся. Фи я ничего этого не сказала, а вернулась к тому, о чем она спрашивала и расставила все по полочкам.

– Я не кусаюсь. И не хочу быть чьей-то подружкой или, того хуже, женой. Поэтому со мной они ничем не рискуют. Я никогда ничего от них не требую. Я никогда не звоню им некстати, не критикую их жен или подружек. И им, в свою очередь, нельзя спрашивать у меня, куда я иду и когда вернусь. Они не могут заставить меня их полюбить.

Фи уставилась на меня. То ли она в восторге, то ли в ужасе, то ли просто пьяна.

– Боже, как это грустно, – стонет она.

– Скажи, что я не права.

Мы долго молчим. Наконец Фи предлагает:

– Возьмем еще бутылку.

Я возвращаюсь от бара с бутылкой и двумя парнями. Нам нужно развеяться.

– Фи, познакомься, это Айвор Джонс и Майк Кларк. Они банкиры. – Фи хихикает. – На букву «б», – шепчу я ей. Айвора и Майка я видела здесь и раньше. Последние пару месяцев мы кивали друг другу при встрече, и иногда Айвор меня угощал. Они весь вечер пялились на нас, потом я стала отвечать на их взгляды. Когда мы стали переглядываться, я решила, что пора познакомиться поближе. Они одеты дорого и одинаково. В темные костюмы от «Босс», полосатые рубашки, скорее из магазина готового платья, чем от Сэвил Роу, и в шафрановые галстуки от «Гермес». Может, они и не знают, что это шафрановый цвет, и считают его желтым? Айвор отличается от Майка убийственным уэльсским акцентом. Я его едва понимаю, но он очень сексуален. Неважно, что я его не понимаю. Куда важней то, что у Айвора на руке обручальное кольцо, и поэтому я оставляю Майка для Фи.

Нельзя сказать, что Айвор классически красив. У него не лицо, а жопа. Усыпанная веснушками белая кожа и маленький курносый нос. Он высокий (шесть футов и дюйма два), до смешного интеллигентный и жуть до чего высокомерный. И он словно умоляет меня перейти от болтовни к делу, да так, что было бы невежливо с ним не переспать. Его живые голодные глаза так и сверлят меня, пока он сыплет сексистскими шуточками. Он раздает нам бутылки с «Беке» и спрашивает:

– Сколько нужно мужчин, чтобы открыть пиво? – и тут же отвечает: – Нисколько. Она должна принести его уже открытым. – Майк и Айвор громко смеются. И я тоже, хотя уже слышала эту шутку. Фи смотрит на них с осуждением. Ха, да ведь Айвор проводит эмоциональную проверку. Он хочет узнать, на что я рассчитываю. Если я серьезно отнесусь к его оскорбительным шуткам, он решит, что со мной опасно связываться. А если не обижусь и отвечу глупыми остротами, то все в порядке и можно не беспокоиться. Айвор замечает недовольство Фи.

– Не обижайтесь. Нет ничего хуже, чем мужик-шовинист. Хуже только женщина, которая не делает то, что ей велят. – И они снова смеются. Фи это явно не нравится. Я-то готова иметь дело с мужчиной, достаточно честным, чтобы говорить то, что он думает. И все же хорошо бы Майку постараться и поискать подход к Фи. Если бы было можно, я бы посоветовала ему использовать шоколад и комплименты.

Айвору надоело нас развлекать, и теперь он пытается вести со мной более интимную беседу. Он воспользовался моментом, когда Фи пошла в туалет, а Майк к автомату за сигаретами, и посягает на мое личное пространство. Он сидит справа от меня и постепенно ко мне придвигается. Мне некуда отодвинуться, даже если бы захотелось. Потом он кладет левую руку на спинку грязного клетчатого дивана. Так ведут себя тринадцатилетние подростки в кинотеатре.

– Кэс, сколько тебе лет?

– Тридцать три. – На этот вопрос я всегда отвечаю без колебаний. Я довольна своим возрастом. И считаю, что это гораздо почетнее, чем быть, к примеру, двадцатишестилетней или восемнадцатилетней. И сейчас я, конечно, чувствую себя лучше, чем тогда. Только женщины, которые боятся показаться старыми, предпочитают не называть свой возраст, когда им за тридцать. Я не рассчитываю, что после этого он передумает и уберет руки. Все равно я знаю, что не выгляжу на тридцать три. И точно, Айвор удивленно поднимает брови. Он не сыплет дешевыми комплиментами о том, как я молодо выгляжу. Уж он-то понял, как часто я все это слышу. Вместо этого он переводит разговор в нужное русло.