Секс – путь к свободе. Великая борьба за Эрос - [7]

Снижение числа заключаемых браков, возрастание числа разводов и нарушений супружеской верности делают настоятельно необходимой дискуссию о реформе брака. Внебрачные половые контакты завоевывают все большее признание вопреки воззрениям представителей сексуальной науки, ориентирующихся на этические ценности.

В то время как сторонники сексуальной реформы все еще бьются над вопросами о том, не стоит ли продлить воздержание в период полового созревания до возраста старше двадцати и не надо ли признать онанизм естественным явлением, фактом повседневной жизни становится начало половой жизни у большей части молодежи в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет. В то время как приверженцы сексуальной реформы продолжают ломать голову над вопросом о том, не следует ли наряду с медицинскими показаниями к прерыванию беременности признать и социальные, «криминальный» аборт и половые сношения с предохранением становятся все более популярными.

Это отставание реформаторских стремлений, а также тот факт, что конкретные энергичные изменения в половой жизни далеко обогнали усилия пропагандистов сексуальной реформы, едва ли достойные упоминания, ясно свидетельствуют о том, что во внутренней сути реформаторских стремлений что-то несостоятельно, что внутреннее противоречие, подобно тормозному устройству, препятствует каждому движению и обрекает эти стремления на безрезультатность.

* * *

Осуществление сексуальной реформы затрагивает брачную мораль, основанную на принуждении. За этой реформой стоит институт брака, прочно укорененный в экономических интересах. Брачная мораль является крайним выражением этих экономических интересов в идеологической надстройке общества и в качестве такового пронизывает мышление и деятельность любого исследователя или реформатора этой сферы в такой степени, что делает невозможной сексуальную реформу.

Как же связаны экономические интересы с брачной моралью? Ближайшим следствием этой связи является заинтересованность в сохранении целомудрия до брака и верности женщины, состоящей в браке. Мюнхенский специалист по сексуальной гигиене Грубер верно отметил этот последний мотив, имеющий решающее значение: «Мы должны оценивать и культивировать целомудрие женщины как высшее народное достояние, так как в нем — единственная верная гарантия того, что мы действительно будем отцами наших детей, трудимся и создаем нашу собственную кровь ради себя. Без такой гарантии не существует возможности для прочной, исполненной искренности семейной жизни — этой неотъемлемой основы для процветания народа и государства. Этим, а не эгоистичным произволом мужчины обосновывается предъявление женщине более строгих требований по сравнению с мужчиной относительно целомудрия до вступления в брак и верности в браке. Если женщина ведет себя вольно, на карту ставится гораздо больше, чем если такую вольность в поведении позволяет себе мужчина».

Благодаря связи наследственного права с деторождением проклятая проблема брака оказывается прочно укорененной в половой жизни, а половая связь между двумя людьми перестает таким образом быть вопросом половой жизни. Внебрачное целомудрие женщины и ее верность в браке нельзя сохранить в долгосрочной перспективе без вытеснения сексуального начала из характера женщины, причем вытеснение это должно было быть значительно. Ближайшее последствие этого — требование целомудрия, предъявляемое к девушке.

У примитивных народов девушка как в давние времена, так и теперь может жить половой жизнью как ей заблагорассудится. Только вступление в брак обязывало ее к недопущению внебрачных связей. В нашем обществе в качестве условия заключения брака безусловно ставилось требование о девственности. Строгое соблюдение верности замужней женщиной и добрачное целомудрие девушки закладывают на этой стадии два краеугольных камня реакционной сексуальной морали, которые должны, создавая психическую структуру, проникнутую боязнью сексуальности, служить опорой патриархальных брака и семьи.

Следовательно, идеология является выражением экономических интересов. Но при этом необходимо сказать и о противоречивости процесса. Требование целомудрия, предъявляемое к девушке, лишает юношу предмета любви. В результате этого внезапно возникают многочисленные проявления сексуальности, появление которых хотя и не планировалось общественным строем, но которые неизбежно являются частью свойственной ему системы половой жизни.

Антиподом моногамного брака становится нарушение супружеской верности, столь же старое, как и сам этот брак, девичье целомудрие дополняется существованием проституток, противоречащим целомудрию.

* * *

Супружеская неверность и женская проституция являются неотъемлемыми составными частями двойной сексуальной морали, позволяющей мужчине как до заключения брака, так и в браке совершать то, в чем она отказывает женщине. Естественные потребности сексуальности приводят между тем к ситуации, когда строгая сексуальная мораль достигает результата, противоположного запланированному. Аморальность же в том смысле, как ее понимают реакционеры, то есть супружеская неверность и внебрачные половые связи, порождая гротескные социальные явления, развивается в двух направлениях — половые извращения и превращение сексуальности в нечто вроде платной услуги, оказываемой вне брака.