Секс пополудни - [25]

«Целое иногда больше, чем сумма его частей», — вычитала она где-то, и хотя это звучало потрясающе, она в это не верила. Если бы кто-то спросил ее, она бы сказала иначе: «Целое часто уменьшается его различными частями».

Когда все это началось — уменьшение целого? Тогда, когда она, все еще Андрианна, поцеловала Розу на прощание в аэропорту Сан-Франциско? Или первая ложь объявилась в момент, когда она вступила на порог Хелен Соммер как маленькая Энн Соммер? А может быть, в тот день, когда она впервые вычислила, что ее отцом был Эндрю Уайт? Или со времени, когда она начала подозревать, что Хелен презирала именно ее, а не факт ее вторжения во владения Соммеров? Может быть, это произошло, когда ее, еще не достигшую четырнадцати лет, изнасиловал Алекс? Или когда она рассказала Хелен об этом? После ее жестокого ответа Андрианна думала, что ничто уже не может вызвать у нее шок… или заставить ее плакать… или сделает ее более циничной, чем она уже была…

Но она ошибалась. Ей еще предстояло пройти по этому пути. И только со временем, когда она узнала, почему Хелен презирала ее, она решила быть такой же холодной, жестокой и бесчувственной, как ее «тетя».

Кота из мешка выпустила ее одноклассница из Сан-Франциско Патрисия Сизерс, иначе известная как Битси, когда вернулась в Хаксли после каникул в Штатах.

— О, Энн! — заверещала Битси. — Знаешь, моя мама знает твою тетю Хелен бог весть с какого времени? — Битси подмигнула кружку девчонок около нее, группке ее подруг, которую она собрала, чтобы они засвидетельствовали, как эта зазнайка Энн получит хорошенькую взбучку.

Уловив подмигивание и чувствуя: что бы ни сказала Битси — это будет неприятным (Битси все время, с тех пор как Андрианна отвергла ее попытки втянуть себя в группку ее подруг, старалась делать ей гадости), она решила, что просто не будет слушать, и бодро отвернулась, чтобы уйти. Причем сделала это так поспешно, что ее плиссированная юбка школьной формы задралась выше колен.

Но когда Битси заговорила вновь, круто остановилась.

— Едва я упомянула маме имя Соммер и сказала, что твой дядя был на британской службе где-то в Цюрихе, она сразу же поняла, о ком идет речь. Да она же их всегда знала! Она помнит их с того времени, когда твой дядя был консулом в Сан-Франциско, — до того, как его отправили в ссылку или как там это называется, как поступают с людьми на иностранной службе, если они обесчестили себя.

И пока подружки Битси хихикали, Андрианна лихорадочно думала. Она впервые услышала о том, что Соммеры действительно жили в Сан-Франциско, так близко от того места, где она родилась. Не желая показать Битси, насколько ее заинтересовало ее сообщение, Андрианна улыбнулась и сказала:

— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Но догадалась, почему тебя называют Битси. Они имеют в виду размер твоих мозгов.

— Правда? Хорошо, может, ты и не представляешь, о чем я говорю, зато мама прекрасно знает, о чем говорит. Она помнит о твоей тете все… все пикантные подробности. Ты знала, что тетечка Хелен была в Сан-Франциско общественным скандалом и путалась с женатым мужчиной по имени Эндрю Уайт?

Путалась с Эндрю Уайтом? У Андрианны отчаянно заколотилось сердце.

— Мама говорит, что с самого начала твоя милая тетушка кидалась на каждого, пока не подцепила Эндрю Уайта, который был из сливок сан-францисского общества, имел банки и все такое.

Андрианна невольно подвинулась ближе.

— Мама говорит, что у Хелен и Эндрю Уайта все действительно было уже на мази, когда он наткнулся на маленькую мексиканскую потаскушку.

Маленькая мексиканская потаскушка? Елена! Битси говорит о ее матери! У Андрианны сжалось в груди и стеснилось дыхание.

— Можете себе представить? — обратилась Битси к аудитории. — Эта расфуфыренная тетушка нашей Энн была брошена ради какой-то мексиканской потаскушки, которая, вероятно, не говорила ни слова по-английски? — усердствовала она и была вознаграждена восторгами и хихиканьями.

Теперь Андрианна чувствовала, как к лицу прилила кровь и оно начало пылать. В тот момент, когда она узнала, что ее отец, человек, которого ее добрая, милая мама обожала и в которого она верила, как в божество, на самом деле был любовником Хелен, это вряд ли что-либо значило для нее. Все, о чем она могла думать, было то, что Битси назвала ее мать потаскухой! Проституткой! Ей казалось, что она может задушить Битси собственными руками, но она оставалась недвижимой.

— А затем, — жизнерадостно продолжала Битси, — Соммеров высмеяли и выслали в Багдад. По-видимому, ни одна другая страна не приняла их. И мама сказала, что потребовались годы, прежде чем они пробили свой путь к цивилизации, которая, как я полагаю, называется Швейцарией. Конечно же, мама разгневана на Хаксли за то, что она приняла тебя, Энн, в школу, которая считается привилегированной. Но я этот взгляд не разделяю, — заявила вдруг Битси фарисейским тоном. — Я сказала маме, что всякий, как бы низок он ни был, заслуживает право на хорошее образование — независимо от того, кем он является или от каких родителей происходит. Это по-американски, — ханжески пояснила она своим слушательницам.