Секс по алфавиту - [26]

— Заткнись, Эдвард и ложись спать!

— Да, Госпожа, но это не начинается на букву r, — поддразнил он.

— Чертов умник! Спи, Эдвард!

— Ты тоже. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Глава 7

Белла вылезла из кровати в часов семь утра, подняв с пола рубашку Эдварда и натянув ее на себя вместе с бельем. Она спала не очень хорошо прошлой ночью, что, в принципе, не было странным. В последнее время ей снились странные сны. Прошлой ночью она поспала всего часа три. В голове было слишком много мыслей, но она даже толком сказать не могла, что ее беспокоит.

Хотя, нет, могла.

Это был один и тот же проклятый сон — тот же сон, который уже снился около месяца. Ей снилось, что она, в великолепном синем платье, танцует, и это было странно, потому что Белла не умеет танцевать, но там, в ее сне, она скользила по паркету, едва касаясь ногами пола, потому что таинственный незнакомец держал ее в своих руках и кружил в танце.

В этом и крылась причина, почему ее так раздражал этот сон: она танцевала в объятиях высокого, прекрасно сложенного мужчины в смокинге…но у него не было лица. Она не знала, кто это. Однажды, когда этот сон приснился ей второй раз, ей показалось, что она мельком заметила сильный подбородок, но у большинства мужчин сильные подбородки.

Мужчина никогда не разговаривал, он даже не дышал, просто крепко держал ее и танцевал с ней по кругу, и сон всегда заканчивался одинаково. Безликий мужчина наклонялся и целовал ее так страстно, что Белла даже когда просыпалась, чувствовала его поцелуй.

Этот сон был абсолютно лишен смысла. У нее даже не было синего платья, и она не понимала, как вообще возможно целовать безликого парня, но очевидно, возможно, потому что она чувствовала, как его теплые руки обхватывали ее лицо, как мягкие бархатные губы ласкали ее, и его гладкий язык, который проникал в ее рот.

Это был тот поцелуй, который пробирал до кончиков пальцев на ногах; тот поцелуй, которым вы хвастаетесь перед друзьями. Это был прекрасный поцелуй, и никакими другими словами описать его было невозможно.

Прекрасный.

И это сводило Беллу с ума. Кто был таинственным незнакомцем? Почему ей продолжал сниться этот сон? Почему у него не было лица?

Этот сон беспокоил ее уже несколько недель, и продолжал возникать в ее голове, даже если Белла пыталась думать о других вещах, и когда ложилась спать, сон все также появлялся и проносился в ее голове.

Даже сейчас, когда она сидела, развалившись на диване, поедая хлопья, и смотря какой-то ролик о щипцах для волос, сон проносился в ее голове, как кино.

Беллу вывели из задумчивого состояния тяжелые шаги Эдварда.

— Доброе утро, — хрипло сказал он, протирая глаза. Белла каждый раз удивлялась, как ему удается ходить по квартире с закрытыми глазами. Если бы она попыталась так пройтись, то незамедлительно бы ударилась ногой об стол.

— Хей, — ответила Белла, зачерпнув очередную ложку сладкой смеси.

— Что ты ешь? — спросил Эдвард, садясь рядом с Беллой.

— Хлопья.

— Это же стопроцентный сахар, Беллз. Почему ты ешь это?

— Я не могла противостоять маленькому кролику, прыгающему на экране. Это твоя ошибка. Это твоя рекламная компания. Поэтому я ем сахар из-за тебя!

— Умно, задница, — пробормотал Эдвард, схватив пульт и начиная просматривать каналы. Сейчас было воскресное утро, и по телевизору абсолютно нечего было смотреть.

— Да выбери ты уже канал, — простонала Белла, заканчивая есть свой завтрак.

— Раздражает?

— Прости. Я просто не очень хорошо спала прошлой ночью.

Тут же тело Эдварда напряглось.

— Что случилось? — спросил он заинтересованно. Он ненавидел, когда Белла не высыпалась. Это напоминало ему о времени после инцидента с Джеймсом. В течение многих недель Белла звонила Эдварду в четыре утра вся в слезах. Она рассказывала ему свои кошмары, пока он пытался убедить ее, что они не реальны. После недели ночных звонков, Эдвард решил пробираться к Белле в комнату, что не было легкой задачей даже для столь спортивного человека, как Эдвард. Он взбираться на дерево, кора от которого обдирала кожу, и словно Человек-Паук спрыгивал с ветки дерева на подоконник. Это было трудно, но ради Беллы он поднялся бы на Гималаи в случае необходимости. Он держал ее в своих объятиях, пока она спала, и к утру он уходил. Для него не имело значения, что сам он не спал; его лучшая подруга была для него самым главным. Он жил ради ее счастья.

— Ничего такого, Эдвард, — заверила его Белла, отметив его тон.

— Хорошо. Но что тогда неправильно? Ты никогда не вставала раньше меня, — пошутил он, легонько толкнув ее в плечо. На ней была его футболка. А он-то думал, почему не смог найти ее на полу.

— Мне продолжают сниться эти странные сны, — начала говорить Белла, но Эдвард перебил ее.

— Ты же сказала, что не в этом дело!

— Именно! И странно то, что это, скорее, хороший сон. Я просто не понимаю его. Я не могу разобраться, что он означает, и он продолжает мне сниться. И это сводит меня с ума. Чувствую, мне придется попросить твоего брата-шарлатана проанализировать это.

Эдвард захихикал.

— Не думаю, что это мудрый поступок. Во-первых, потому что он обычно работает со спортсменами, и во-вторых, потому что он будет пользоваться этим в качестве шантажа еще много лет!