Секреты - [43]

Она рассердилась, когда Адель за обедом съела лишь несколько ложек супа, а потом швырнула на поднос головоломку и велела ей сложить ее, вместо того чтобы смотреть в стенку.

Адель всегда любила головоломки, но у нее закружилась голова, когда она посмотрела на кусочки. Ей хотелось заплакать и сказать, как плохо она себя чувствует, но она была уверена, что если бы сделала это, то еще больше разозлила бы женщину.

Сейчас она пожалела, что пришла сюда. Лучше бы она попытала судьбу и поехала к миссис Паттерсон.

— Выпей это!

Адель нервно вздрогнула, услышав голос бабушки рядом с собой. Та держала в одной руке чашку чая, а в другой — тарелку с куском фруктового пирога.

— Давай садись и не обращай внимания на пятна сливок в чае, ничего плохого они тебе не сделают. А я лучше пойду и куплю еще молока, в такую жаркую погоду оно быстро скисает.

Фруктовый пирог был любимым пирогом Адель, и дома она нечасто угощалась им.

— Вы сами его сделали? — спросила она.

— Нет, его испек мой повар, — отрезала бабушка. И даже сквозь замутненное сознание Адель услышала в ответе сарказм. — Веди себя хорошо, пока меня не будет. Нигде не лазь.

Адель лишь глупо уставилась на женщину, не понимая, что она имеет в виду.

Хонор поехала на велосипеде в магазин в Винчелси, довольная, что на какое-то время оставляет коттедж и девочку. Адель казалась такой туго соображающей и была почти не в состоянии ответить даже на простейшие вопросы. На полдороге вверх по холму в Винчелси ей пришлось сойти с велосипеда и идти пешком, потому что холм был очень крутой, и к тому времени, когда она добралась до вершины, она вся вспотела из-за палящего солнца.

И только тогда ей пришло в голову, что девочка, вероятно, получила солнечный удар. Она вспомнила, что с ней однажды было такое после дня, проведенного на пляже в Кэмбер-Сандз с Фрэнком и Роуз. По сути, ей не один день потом было плохо.

И вдруг ей стало стыдно, что она не подумала об этом раньше — в конце концов, девочка целых два дня шла по солнцу. Если дело было в этом, неудивительно, что она не смогла съесть суп на ланч!

Хонор решила спросить у аптекаря, чем лечить ожоги от солнца, но когда она заглянула в аптеку и увидела несколько женщин, стоявших в очереди, то не захотела, чтобы они услышали их разговор. Поэтому она купила пинту молока, положила его в корзину, висевшую на руле, и быстро отправилась домой.

Она оставила входную дверь открытой и подперла ее, чтобы заходил ветерок, и первое, что бросилось ей в глаза, были девочкины ноги, торчавшие из-за кушетки.

Вбежав в комнату, Хонор увидела ее лежащей лицом в луже рвоты. Она подняла ее, повернула на бок и убедилась, что дыхательные пути не закупорились. Девочка была без сознания, пульс еле прощупывался, и когда Хонор дотронулась до ее лба, то почувствовала, что она пылает.

Оглядевшись вокруг, Хонор увидела пустую чашку от чая, наполовину съеденный кусок пирога на маленьком столике рядом со стулом и догадалась, что девочку тошнило и она пыталась пойти в туалет.

Впервые за много лет Хонор испугалась. Девочка первым делом с утра сказала, что у нее все болит, но она не обратила на ее слова никакого внимания. Она даже не уложила ее в постель. Сейчас было ясно, что она серьезно больна. Нужен доктор, но как же ей пойти искать доктора и оставить ее одну?

В гостиной было ужасно жарко, поэтому она взяла девочку на руки и отнесла в свою спальню.

— Адель! — позвала она, резко похлопав девочку по щеке. — Ты меня слышишь?

Ответа не последовало. Адель была вялой, словно тряпичная кукла, она вся горела, и Хонор стало плохо от ужаса, что девочка может умереть. Как она сможет это объяснить? Люди и так уже говорили о ней всякое, она знала, что они подозрительно восприняли исчезновение Роуз. А что, если они подумают, что она убила этого ребенка или просто оставила ее умирать?

— Прохладной воды! — сказала она вслух, стараясь успокоиться. — Нужно ее охладить и напоить.

Когда Хонор раздела девочку догола и обложила ее полотенцами, то увидела явные синяки от пальцев на ее тощих бедрах. И расплакалась от стыда за то, что была полностью поглощена расспрашиванием Адель о ее матери и проигнорировала жалобное объяснение, почему она сбежала из приюта.

«Он делал со мной грязные вещи». Она должна была обратить внимание на эту фразу. Но фраза не запомнилась, потому что она думала только о себе и о том, как защитить свою мирную, уединенную жизнь.

У Адель задрожали веки, когда Хонор промокнула ее лицо холодной водой. Затем Хонор приподняла ей голову и заставила сделать несколько глотков воды.

— Ты должна пить, — умоляла она. — Хоть несколько глотков пока.

Хонор всегда гордилась тем, что умела все делать. Она выходила Роуз от скарлатины, лечила Фрэнка от его душевной травмы и от воспаления легких, которое его в конце концов и убило. Ош могла вылечить птице сломанное крыло, свернуть курице шею и освежевать кролика. Если с крыши отваливалась черепица, она залезала на крышу и чинила ее. Но сейчас, когда она смачивала Адель водой, поила ее и держала перед ней миску, пока ее рвало, она почувствовала себя слабой и беспомощной.