…Эмоциональная и трогательная эпопея, забыть которую нелегко.
Woman's Weekly
…Искрящаяся смесь любви, страсти и страдания, в которой замечательно переплетаются самые невероятные коллизии.
Best
…Трогательная и волнующая баллада о триумфе человеческого духа.
Woman & Home
…Лесли Пирс — это новая Кэтрин Куксон, и ее по праву можно назвать одним из лучших и самых популярных авторов Великобритании.
Inside Soap
…К таким персонажам невозможно оставаться равнодушным… Один из лучших образчиков повествовательного эпоса.
Daily Mail
…Эта сага увлекает вас, и вы с головой окунаетесь в захватывающий мир сложных взаимоотношений двух женщин, которые в детстве были лучшими подругами… тонкий и нежный роман, в котором красиво и трогательно описаны чувства обеих женщин.
Hello
Октябрь 1995
Услышав звук открываемой на улицу двери, Памела Паркс подняла голову от регистрационной книги. Было без четверти десять утра, четверг, и в приемной ожидали своей очереди многочисленные пациенты. К ее ужасу, в дверь вошла неопрятно одетая нищенка, которую почти каждый день можно было видеть сидящей на скамейке напротив медицинского центра.
Памела отнюдь не отличалась терпением. Достигнув сорокапятилетнего возраста и имея двух взрослых детей, она гордилась своей подтянутой фигурой, элегантностью и деловитостью. У Памелы не было времени для тех, кто не отвечал ее строгим требованиям. И уж совершенно определенно у нее не было времени для этой женщины, которую одна из медицинских сестер метко окрестила «Винни». Прозвище приклеилось, потому что персонал частенько видел ее прикладывающейся к бутылке дешевого вина, и все решили, что она — бывшая пациентка психушки, которую выписали из больницы, не установив за ней надлежащего надзора.
На улице шел проливной дождь, и Винни остановилась на коврике у порога, убирая свисающие тонкими мокрыми прядями волосы со своего одутловатого, в красных прожилках лица. Поверх короткого пальто на ней был рваный просвечивающий пластиковый дождевик, а на ногах — легкие парусиновые туфли на резиновой подошве.
Кипя негодованием, Памела отодвинула в сторону стекло в окошке над столом в приемной.
— Не смейте сюда входить! — выкрикнула она. — Нечего тут прятаться от дождя, и в наш туалет тоже нельзя. Убирайтесь, или я позову полицию.
Винни не обратила на нее никакого внимания. Она неторопливо сняла свой дождевик и повесила его на вешалку рядом с дверью. Пылая возмущением, оттого что женщина не обращает на нее внимания, Памела перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть, что это она там делает. Похоже, нищенка вытаскивала что-то из кармана пальто.
— Я сказала, вам сюда нельзя, — повторила Памела.
Она изрядно нервничала: по крайней мере десять человек ожидали своей очереди, двое врачей опаздывали на срочные вызовы, а Мюриэль, старшая сестра, в соседней комнате делала выписки из историй болезни.
— Я пришла к вам, — сказала Винни, шагнув прямо к ней.
Памела попятилась от стола, напуганная выражением глаз женщины. Они были зеленовато-голубого оттенка, очень холодные, и в них светилась решимость. Вблизи она оказалась совсем не такой старой, как считала Памела, вероятно, она была даже одного с Памелой возраста.
— Вы ведь меня не помните, правда? — продолжала женщина, криво улыбаясь одной стороной рта. — Ну да, полагаю, я сильно изменилась. А вот вы — нет, все такая же грубая и бессердечная, как и тогда.
Внезапно ее голос пробудил у Памелы смутные воспоминания. Но прежде чем она успела открыть рот, рука женщины взлетела над столом. В руке она держала пистолет, нацеленный прямо на Памелу.
— Перестаньте, что вы делаете, — непроизвольно вырвалось у Памелы, и она в ужасе отпрянула от стола. Но бежать было уже поздно — грохнул выстрел, и она почувствовала, как грудь ее разрывает жгучая боль.
В соседней комнате Мюриэль Олдинг слышала, как Памела прогоняла кого-то, но кого именно, она не видела, потому что комната не имела окон, выходивших в коридор. Она была неприятно поражена бесцеремонностью Памелы, и ей стало любопытно, кому же это там досталось, но как раз именно в этот момент Мюриэль с трудом удерживала большую стопку историй болезни на краю ящика, выдвинутого из металлического шкафа.
Услышав вместо ответных оскорблений женский голос, который спокойно произнес: «Вы ведь меня не помните, правда?» — Мюриэль сложила папки на шкаф и подошла к двери, ведущей в коридор, чтобы все-таки посмотреть, что там происходит. Не успела она взяться за дверную ручку, как раздался оглушительный грохот.
Мюриэль даже в голову не пришло, что это мог быть пистолетный выстрел. Она решила, что это петарда, потому что октябрь близился к концу, и молодые бездельники запускали их вокруг здания центра в любое время дня и ночи. Однако когда она открыла дверь и увидела Винни с пистолетом в руках, почувствовала в коридоре резкий запах сгоревшего пороха, то от неожиданности буквально приросла к месту.
Какое-то мгновение женщины смотрели в глаза друг другу, но тут доктор Визерелл рывком распахнул дверь операционной, и Винни мягко, каким-то кошачьим движением, повернулась к нему всем телом.
