Секреты - [8]

— А она всего-навсего сказала ему, что он не положил ей на пиццу анчоусы.

— Он просто сумасшедший. — Тодд покачал головой. — Любимому человеку надо верить. Что за идиотизм — устраивать скандал на пустом месте, вместо того чтобы радоваться!

— Как у нас, да? — Элизабет придвинулась и поцеловала его несколько раз в щеку.

Тодд ответил нежным поцелуем. При мысли о том, что она могла потерять Тодда, у нее все внутри сжалось. Но сейчас ее очень беспокоила Инид. Ситуация на самом деле складывалась не из Легких.

— Будем надеяться, что у них все в порядке, — сказала Элизабет, увидев пробирающегося между рядами Ронни. — Пойду, пожалуй, поищу Инид.

Инид была в туалетной комнате. Вытирала глаза бумажным полотенцем.

— Что случилось?

Инид покачала головой.

— Н-не знаю. Ронни как подменили, он рядом, и его словно нет. Глаза такие несчастные. Но ведь он ничего не знает, Лиз.

— Всякие бывают причины, — робко предположила Элизабет. — Вдруг дома что-нибудь. Ты же говорила, что у него родители развелись…

— Потому что у его матери был любовник, — горько закончила за нее Инид.

— Но жить с одним отцом нелегко. Может, у них нелады. Ты должна с ним поговорить, Инид. Ему, наверное, неудобно обсуждать это с тобой.

— Неудобно мне сказать, что у нас с ним все кончено. Боится, что я не верну ему значок его клуба.

— Этого не может быть. Он тебя любит. — Но сама Элизабет вовсе не была уверена в своих словах.

— Для Ронни любовь означает абсолютную преданность. Если он хоть на секунду заподозрит, что я переписываюсь с Джорджем, — это конец. Он меня никогда не простит.

«Если он такой нечуткий, он недостоин такой чудесной девушки», — подумала Элизабет.

— Не волнуйся, о письмах знаю только я. А что до остального — так это было сто лет назад. Разве можно из-за этого злиться? Это несправедливо.

— А кто сказал, что любовь всегда справедлива? — горько спросила Инид, громко сморкаясь в полотенце.

Она быстро навела макияж и так остервенело взбила волосы щеткой, что они образовали вокруг головы наэлектризованное облако. Инид бросила последний взгляд в зеркало и выпрямилась.

— Может, я просто все выдумываю, — сказала она, — может, Ронни просто не в духе.

Лиз очень хотелось верить, что это именно так.

Ронни отвез домой Элизабет и Тодда. Инид казалось, что расстояние между сиденьями в машине разделила пропасть. Она надеялась, что Ронни всю дорогу молчит из-за Лиз и Тодда. Но вот они уже одни, а пропасть стала еще шире.

— Куда мы едем? — спросила она, когда они проскочили поворот к ее дому.

— Куда-нибудь, посидим в машине. — Голос Ронни звучал совсем обычно. Его профиль, такой знакомый, вселил в Инид надежду. Он хочет быть с ней. Ей вдруг страшно захотелось запустить пальцы в темно-рыжую копну его волос, но она сдержала себя. Инид чувствовала, что он хочет быть с ней, но сегодня было как-то не так.

Ронни свернул на Миллерс-пойнт, откуда хорошо был виден город. Там уже было несколько машин; судя по запотевшим стеклам, они стояли здесь довольно давно.

Выключив мотор, Ронни без церемоний притянул ее к себе и стал целовать так, что у нее перехватило дыхание.

— Зачем так спешить? — Инид попыталась обратить его яростный наскок в шутку; ей все-таки удалось вырваться из его объятий, но ее всю трясло.

На душе было все тревожнее. Ронни никогда раньше так себя не вел, относился к ней нежно, не переступая границ, установленных Инид. Сейчас же он был неуправляем. Нет сомнения, произошло что-то ужасное.

— Прости. — Он откинулся на сиденье и стал возиться с магнитофоном.

Машина наполнилась беснующимся роком. Обычно в такие минуты он включал что-нибудь тихое, романтическое. Что с ним такое сегодня?

— Ронни, в чем дело? — едва шевеля губами, спросила она. — Что случилось?

Не глядя ей в глаза, Ронни нервно барабанил пальцами по рулю.

— Ну, в общем, я не хотел говорить — про бал. Я, как бы это сказать… Сердце у Инид упало.

— Я, наверное, не смогу пойти. Я… останусь вместо отца. Ему надо съездить куда-то, а за магазином кроме меня некому присмотреть.

— Как жаль, Ронни. — Инид стало совсем тошно.

У отца Ронни небольшой ночной магазин; Инид прекрасно знала, ему ничего не стоило найти десяток помощников. Ронни даже не стал искать предлога поприличнее для разрыва. Инид чувствовала — сейчас расплачется. Нельзя, надо сдержаться. Не сорваться, Ронни не должен видеть, как ей больно.

— Ты уж извини, Инид. Всякое бывает. Я потом точно тебе скажу, через пару дней.

Ронни, наверное, думает, как все легко кончилось. Легко! Да она, кажется, сейчас умрет. Она часто представляла себе сцену разрыва, но сейчас, когда это случилось, она не может поверить в ее реальность. Дрожь пробежала по телу Инид, ей вдруг неожиданно стало холодно и одиноко. Она попыталась согреться в объятиях Ронни, пусть даже поведение его такое странное. Она снова стала убеждать себя, что ничего страшного нет, она все выдумывает. Ей так хотелось, чтобы все было по-прежнему, чтобы Ронни любил ее, как раньше. Ронни все крепче прижимал ее к себе, все яростнее целовал, и она стала уступать — ей так хотелось ему верить. До что-то внутри нее вдруг воспротивилось. Нет, так нельзя! Она напряглась и резко отодвинулась.