Секреты глобального путинизма - [10]

Мы должны отказаться от имперских амбиций, вернуть домой наших солдат, разорвать соглашения, восходящие к временам «холодной войны». Будучи величайшей в истории человечества республикой, Америка никогда не провозглашала и не станет провозглашать своей политикой самоизоляцию. Но мы должны отказаться от бесконечных интервенций. Мы должны покончить с практикой добровольного «встревания» в войны других народов, перестать защищать границы других государств и платить по чужим счетам, иначе мы проследуем путем, которым прошли до нас великие европейские империи, — и по той же причине. О кайзере Вильгельме говорили, что он не выносил, если где-либо в мире случался конфликт, а он в нем не участвовал. Подобные лидеры и их страны вечно балансируют на краю гибели. Нам следует чаще вспоминать предостережение Мэдисона:

«Из всех врагов свободы войны, по-видимому, нужно страшиться наипаче, потому что она является прародительницей всех прочих врагов. Войну ведут армии, на содержание которых требуются налоги и берутся займы, а армии, налоги и займы суть хорошо известные средства подчинения большинства меньшинству… Никакая нация не в состоянии сохранить свободу при беспрерывных войнах».

Если Америка и стремится к чему-то, она стремится к свободе. В зловещем министерстве национальной безопасности, в ужесточении контроля в аэропортах и во введении системы цветовых степеней угрозы мы усматриваем ущемление нашей свободы. Нам нужно возродить джефферсоновскую идею «мира, торговли и честной дружбы со всеми нациями, но обременительных союзов ни с кем не заключать»…

Часть 1. За что борется Америка

Американская мечта убивает Запад

(из интервью П. Бьюкенена журналу «Профиль», 2007 г.)

— В чем вы видите главное отличие нынешней внешней политики США от политики времен «холодной войны»?

— Традиционная внешняя политика Америки до «холодной войны» основывалась на принципе невмешательства во внутренние дела других государств и невмешательства в те войны, которые не затрагивают жизненные интересы Соединенных Штатов. В течение «холодной войны» существовало убеждение, что Советская империя и коммунизм представляют угрозу западному миру в целом и Соединенным Штатам в частности. Мы руководствовались глобальной стратегией сдерживания. Но те из нас, кто относил себя к традиционалистам, были убеждены, что, если Советская империя рухнет и Красная армия вернется домой, Соединенные Штаты тоже должны вернуться домой: мы должны закрыть наши базы за границей и вернуть войска в Соединенные Штаты. Это традиционная позиция, которая не раз высмеивалась за банальный изоляционизм. Внешняя политика нынешней администрации находится в противоречии с данной концепцией. Это интервенционистская политика, которая ведет начало от Вудро Вильсона, а не от Джорджа Вашингтона. Она ставит целью перестроить мир, исходя из американских представлений, и готова использовать все наше богатство и власть, чтобы сделать это. Некоторые из нас считают, что эта политика пагубна для Америки и может привести к тому, что ученые в 30-е годы прошлого столетия называли «вечной войной за вечный мир».

— Кто может быть противником Соединенных Штатов в «однополярном мире»?

— Противником так называемых неоконсерваторов является исламский фундаментализм, исламофашизм, который стоял за атаками 11 сентября. Неоконсерваторы убеждены, что единственная возможность победить в войне с исламофашизмом — это вторжение в исламские страны, смена режима и попытка переориентировать такие страны в прозападном направлении. Для нас, старых правых, это демократический империализм, утопия. Подобная политика не может достигнуть цели. Да, арабские страны слабы с военной точки зрения, а также и с экономической (совокупный ВВП 22 арабских стран меньше, чем у Испании). Так что Соединенные Штаты могут успешно осуществить вторжение и сменить режим в нескольких арабских странах. Но они не могут искоренить традицию и культуру, которые в исламском мире имеют 1400-летнюю историю. Как говорил Виктор Гюго, армия не может победить идею, если пришло время этой идеи. С моей точки зрения, то, что происходит в этой части мира, — это появление исламской альтернативы западной идее демократии. В действительности американские вторжения в этом регионе приведут лишь к тому, что население отвернется от Соединенных Штатов и будет вестись вечная и ненужная война.

— Что, на ваш взгляд, представляет собой неоконсервативное движение?

— Неоконсерваторы были демократами: троцкистами, социалистами, леваками, либералами. Все они были в Демократической партии. Демократическая партия поддерживала Джорджа Макговерна во время (проигранной им. — «Профиль») кампании-1972. Будущие неоконсерваторы остались не у дел. Их идеи игнорировались. Им некуда было податься. Мы были консерваторами. Я работал у Никсона, когда мы одержали победу в 49 штатах. Тогда неоконсерваторы перешли к нам из Демократической партии. Это случилось только когда мы пришли к власти. Они были в основном нью-йоркскими интеллектуалами. Они были сторонниками «холодной войны». Они были настроены антикоммунистически и произраильски. И мы приняли их, потому что антикоммунизм — именно то, что сплачивало консервативное движение. Все эти старые деления на изоляционистов и интервенционистов тогда утратили актуальность. И они влились в консервативное движение, и это очень приветствовалось такими людьми, как я. Но постепенно, благодаря своей способности организовывать сеть, как они это называли, они стали распоряжаться фондами партии и финансировать консервативные журналы и научные центры. Они пришли к новому определению консерватизма — неоконсерватизму. В чем разница? Неоконсерватизм — это, по существу, Новый Курс, Справедливый Курс, Великое Общество. Это своеобразная смесь либерализма во внутренней политике с интервенционизмом во внешней. Старый консерватизм, течение, к которому принадлежу я, — это минимальное вмешательство государства, федерализм, контроль на местах, внешняя политика, которая отстаивает сильную национальную оборону, но при этом полагает, что Америке не следует вмешиваться в дела других стран, ввязываться во все эти войны, склоки и сражения. Это не наше дело. Сейчас внутри консервативного движения идет невероятная борьба между неоконсерваторами, которые контролируют консервативные журналы и говорят от имени движения, и традиционными консерваторами. Неоконсерваторы сейчас впервые находятся в положении обороняющегося. Они — главные архитекторы, сторонники и пропагандисты войны в Ираке. То, что происходит на Ближнем Востоке, — это для них катастрофа. Они не понимают, что на Ближнем Востоке американская внешняя политика должна отличаться от израильской внешней политики.